Алан Стерн - За новыми горизонтами. Первый полет к Плутону

Тем временем ветер поднял на воде рябь, из-за чего снова пришлось отложить старт. Время уже неприятно приближалось к закрытию стартового окна в тот день. Зрители начали задаваться вопросом, увидят ли они вообще пуск. После очередной задержки до 14:50 NASA объявило: «Все стартовые системы сообщают о готовности к пуску сегодня». Но снова подул ветер — и снова отсрочка, почти до самого конца стартового окна. Еще одна задержка — и пуска уже не будет.

Наконец, обратный отсчет дошел до четырехминутной отметки. В этот момент руководитель пуска остановил отсчет, чтобы опросить о готовности лиц, ответственных за каждую из основных систем аппарата, ракеты-носителя и наземных систем. На открытом для публики канале можно было услышать, как каждый из них быстро рапортует один за другим: «Готов».

«Атлас»? «Готов». «Новые горизонты»? «Готовы». «ЦУП в Лаборатории прикладной физики?» «Готов». Еще десяток и, наконец, научный руководитель? Алан ответил: «Готов».

После каждого «готов» на смотровых площадках раздавались сдержанные крики радости. Но в 14:59 погода снова испортилась. Из громкоговорителей раздалось объявление: «У нас команда по отмене пуска из-за предельно допустимой скорости ветра». Ветер у поверхности достигал скорости до 16 м / с около стартового стола — предельное значение, при котором гигантский «Атлас» может сделать поправку на ветер, оторвавшись от пусковой башни. Времени больше не было, «Новые горизонты» не могли стартовать в тот день. Исследованию Плутона пришлось подождать.

На следующий день, 17 января, приходилась годовщина смерти Клайда Томбо. Прогноз погоды предсказывал 40 % вероятности грозы, но приготовления к пуску начались, так что толпы зрителей снова заполонили Космический центр им. Кеннеди, готовясь сеть в автобусы, которые отвезут их на смотровые площадки. Мало кто знал, что в ЦУПе «Атласа» уже несколько часов разворачивается драма.

Алан прибыл в ЦУП в пять часов утра, после еще одной традиционной пробежки перед стартом (такая же была у него и в предыдущий день). Во время бега его голова была полна мыслей и о смерти Томбо, и о множестве пунктов в контрольном листе, которые следовало проверить, чтобы «птичка» отправилась в полет.

Может показаться, что пять часов утра — это слишком рано для пуска, назначенного на время после полудня, но предстартовые операции занимают много времени. Как только Алан пришел, ему сообщили, что в Лаборатории прикладной физики отключили электроэнергию. Как выяснилось, тот самый погодный фронт, который в предыдущий день свирепствовал над Флоридой, теперь добрался до Мэриленда. Буря была такой сильной, что ночью оборвала провода. Энергопитание центра управления «Новыми горизонтами» обеспечивалось только резервным генератором. Алан:

Я спросил себя: «Хочу ли я осуществить пуск при том, что наш центр управления полетом запитан от резервного генератора? Если „Новые горизонты“ взлетят и по пути на орбиту обнаружится какая-то проблема, требующая помощи центра, а этот генератор возьмет и отрубится, у нас не будет никакого способа спасти аппарат. Мы еще не зашли так далеко, чтобы допускать такой ненужный риск во время старта. Если бы нам не хватало дней до закрытия стартового окна, я бы, возможно, пошел на это, но у нас еще остается две недели».

В ЦУПе в Мэриленде находилась Элис Боуман. Чрезвычайно компетентный, педантичный и хладнокровный инженер, она была (и остается) руководителем полетных операций программы «Новые горизонты», название этой должности (Mission Operations Manager) коллеги ласково сократили до МОМ — «мамочка», что означало: она несет ответственность за то, как команда осуществляет управление космическим аппаратом. Элис работала в проекте с 2001 г., когда подали предложение на конкурс. Она была уверена, что они с командой подготовились ко всему, что может выкинуть их аппарат. Но это? Элис:

Примерно в половине шестого утра я пришла в лабораторию, которая была закрыта для всех, кроме жизненно необходимого персонала, из-из недостатка электроэнергии. Безусловно, в день старта моя команда относилась к жизненно важному персоналу. Когда я зашла в контрольный центр, там было, по большей части, темно. Электрики в суматохе пытались подключить резервный генератор к электрической панели. Повсюду были тянущиеся по полу провода, потому что мы пытались найти способ собрать людей, отвечающих за различные подсистемы, вокруг одного компьютера. Мы успели все перенаправить только за десять минут до открытия стартового окна на этот день.

Менеджеры пуска в Лаборатории прикладной физики и на мысе Канаверал были полностью уверены, что резервный генератор абсолютно надежен и вполне готов к тому, чтобы лаборатория подключилась к пуску «Новых горизонтов». Главный инженер проекта привел аргумент, что для того, чтобы возникли проблемы, должно произойти два независимых отказа различных систем: одной на космическом аппарате, а другой — на резервном электрогенераторе в лаборатории. В целом команда была готова стартовать при том, что Лаборатория прикладной физики работала на резервном генераторе в режиме чрезвычайной ситуации. Но Алан был не готов, и он настаивал на своем.

Пока электроэнергетическая компания Мэриленда работала над восстановлением электропитания Лаборатории прикладной физики, обратный отсчет продолжался. «Атлас» был заправлен и снова стал белоснежно-прекрасным, потому что вода из влажного флоридского воздуха замерзла на ледяной оболочке. Космический аппарат и третью ступень подготовили к старту. Проверили комплексы Сети дальней космической связи по всему миру. Время старта приближалось, но, когда в ЦУПе «Атласа» подошел срок для последнего опроса о готовности или неготовности, Лаборатория прикладной физики все еще получала электроэнергию от резервного генератора.

«Руководитель пуска?» «Готов». «Менеджер проекта „Новые горизонты“?» «Готов». «Директор Лаборатории прикладной физики?» «Готов». Алан вспоминает:

Когда руководитель пуска шел по всей сети связи, опрашивая о готовности, более 20 менеджеров экспедиции отрапортовали, что готовы лететь. Но в глубине души я думал о том, что, если мы полетим и «Новые горизонты» попадут в беду, а центр управления в этот момент накроется, я никогда себе этого не прощу. «Вот что означает, — думал я, — быть научным руководителем экспедиции. Это особенно ощущается в моменты, когда приходится принимать непростое решение».

В наушниках я слышал голос руководителя пуска, задающего мне вопрос о готовности к полету: «Научный руководитель?» Все повернулись в мою сторону, потому что знали: все утро я выступал за то, что сегодня нам не лететь. Но теперь решение зависело только от меня. Я сказал: «Я не могу чувствовать себя спокойно, если во время запуска в центре управления полетами „Новых горизонтов“ не будет двух источников электроэнергии. Научный руководитель не дает добро на пуск».