Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

нуждах, а лишь об их выгодах (Smith, 1776,1:16; Смит, 2007, с. 77)-

У нас закончилось время. Пожалуй, это даже пикантный способ завершить лекцию, а завтра мы

продолжим обсуждение «Богатства народов» и поговорим об эгоизме, рынке и его размере, а затем

перейдем к ценности и распределению.

Лекция 14

Богатство народов: аналитическая часть (II)

МНЕ ПРИШЛОСЬ прерваться как раз в тот момент, когда мы подобрались вплотную к самым

интересным идеям «Богатства народов». Позвольте мне напомнить вам, что вторая глава первой книги

озаглавлена «О причине, вызывающей разделение труда», и самый знаменитый ее отрывок посвящен

тому, что, хотя благодаря близким отношениям с семьей или друзьями редкие блага можно получить в

виде дара или предмета общего пользования, но в основном в цивилизованном обществе большинство

людей испытывает нужду в редких товарах, благах и услугах, произведенных усилиями тысяч и тысяч

людей. Смит утверждает, что именно безличные отношения обмена способствуют разделению труда:

«Всякий предлагающий другому сделку какого-либо рода предлагает сделать именно это. Дай мне то,

что мне нужно, и ты получишь то, что необходимо тебе.. Мы обращаемся не к гуманности, а к их

эгоизму и всегда говорим не о наших нуждах, а лишь об их выгоде» (Smith, 1776; 1:16; Смит, 2007, с.

7/)- Давайте еще поговорим об этом.

На последней лекции я говорил вам об Уикстиде и его мыслях о значимости эгоизма для этого раздела

классического анализа. Мы обсудили, что человек, договаривающийся об условиях покупки, может

быть заинтересован в своем благосостоянии (эгоизм), в благосостоянии своей семьи (любовь к семье),

друзей (дружба) либо же он может защищать интересы людей, с которыми не делит общих дружеских

интересов. Общеизвестно, что в современном мире самыми жесткими переговорщиками бывают либо

душеприказчики чужих завещаний, либо доверенные лица благотворительных фондов. Потому что эти

люди не могут позволить себе незаинтересованных действий — они должны

193

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

выполнять условия завещания или условия доверенности. Этот вид отношений (отношения

безличного обмена, описанные Адамом Смитом) был описан Уикстидом как нон-ту-изм. Вот и

все, что вам нужно об этом знать.

Однако в прошлый раз мне задали вопрос: действительно ли Адам Смит считал, что действия всех

людей в обществе предпринимаются на основании расширенного понятия личного и семейного

интереса либо интереса по доверенности. Ответ отрицательный. Если вы прочтете (чего

большинство из вас не сделает) другую знаменитую книгу Смита, «Теория нравственных чувств»

(Smith, 1759/1792' Смит, 1997)1 вы узнаете, что критерием моральности действий человека по

отношению к его близким для Адама Смита была симпатия. Критерием верных с точки зрения

морали действий он считает оценку безличным наблюдателем мотивов и следствий этих действий.

Он представляет себе воображаемого беспристрастного наблюдателя, который не заинтересован

ни в каком исходе дела. Этот беспристрастный наблюдатель в ходе этического анализа ситуации

повинуется чему-то вроде божественных заветов (в отличие от Давида Юма Адам Смит верил в

божественные заветы). Повинующийся божественным заветам бесстрастный наблюдатель

является критерием моральных действий.

Нет, между «Теорией нравственных чувств» и «Богатством народов» нет противоречий. Если бы

Адама Смита спросили, что сказал бы беспристрастный наблюдатель об организации

производства и разделении труда, я уверен, он бы сказал, что, по мнению беспристрастного

наблюдателя, общественной пользе лучше всего служат отношения обмена, которые я описал чуть

раньше. В любом случае этот вопрос вызвал немало споров среди экономистов, и моя точка зрения

может быть неверной, но я не очень ей дорожу.

Далее в главе Смит обсуждает, как возможность обмена способствует разделению труда, а затем

отклоняется от темы и пишет о разных способностях, присущих людям от природы, которые в

первой главе он упоминает как одну из причин разделения труда. Он пишет: «Различие между

самыми несхожими характерами, между ученым и простым уличным носильщиком, например,

создается, по-видимому, не столько природой, сколько привычкой, практикой и воспитанием»

(Smith, 1776,1:17; Смит, 2007, с. 78). Пропущу

194

ЛЕКЦИЯ 14

значительную часть текста. «Ученый по своему уму и способностям и вполовину не отличается

так от уличного носильщика, как дворовая собака от гончей, гончая от болонки или последняя от

овчарки».

Когда я задумываюсь о том, как сильно отличаюсь от Эйнштейна, я вовсе не уверен, что Смит

прав. Я не считаю, что гений Эйнштейна или Ньютона и других людей развился благодаря одним

лишь обстоятельствам их жизни и образованию, хотя, конечно, они тоже сыграли определенную

роль. Я бы не смог так долго работать преподавателем, если бы не верил, что образование иногда

бывает небесполезным.

Перейдем к третьей главе. Я считаю, что это одна из важнейших глав в истории политической

экономии, но пересказать ее можно чрезвычайно кратко. В сущности, содержание этой главы

заключено в ее названии: «Разделение труда ограничивается размерами рынка». Представьте себе

маленькую деревенскую общину, изолированную от остального мира. В ней нет смысла тратить

время на скрупулезное разделение труда или изобретать дорогие станки для обслуживания

широкого рынка. Для того чтобы воспользоваться преимуществами того, что мы сегодня называем

неделимостью оборудования, нужно иметь обширный рынок. Это важный момент. Я не

сомневаюсь, что классические экономисты XIX века считали это умозаключение очевидным и

всегда имели его в виду. Однако в XX веке, во времена моей молодости, в ig2O-i93O'C годы, среди

экономистов зазвучали дискуссии о природе фирмы, начавшиеся с публикации важнейшей статьи

Пьеро Сраффы в «Economic Journal» (1926). Дискуссий о понятии возрастающей отдачи (об

убывающей кривой предложения для фирмы) было бесконечно много. Многие экономисты,

например Маршалл, проявили потрясающую изобретательность, критикуя предположение Кур-но,

о котором мы будем говорить впоследствии. Однако все эти дискуссии шли совершенно вне

перспективы до появления Эллина Янга, великого американского профессора, возглавлявшего

экономический факультет Школы экономики с 1927 по 1929 год, до момента своей внезапной

смерти. Он был профессором Гарвардского университета.

Кто слышал об Эллине Янге? Очень немногие. Однако его влияние на американскую

экономическую теорию при жиз-