Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

Можно утверждать, что Милль резко изменил мнение о политической философии в 1830-6 годы,

когда, прочитав Вордсворта и Кольриджа и выслушав их точку зрения, которая в некоторых

аспектах сильно отличалась от мнения Бен-тама и его последователей, написал эссе о Бентаме. В

этом эссе Милль писал о недостатках теории Бентама, подчеркивая его величие, и привлекал

внимание к беспорядочным идеям Вордсворта и Кольриджа, что расстроило строгих по-

следователей Бентама (Mill, 195°)• Впоследствии он отчасти вернулся к своему прежнему мнению,

и, если вы прочтете его «Utilitarianism», вы увидите, что там куда меньше говорится о недостатках

взглядов Бентама и его отца.

Теперь пара слов о структуре «Основ». В торонтском издании сочинений Милля (Mill, 1965) они

занимают два тома, в нем же есть том «Эссе об экономической науке и обществе» (Mill, 1967), в

котором собраны эссе Милля. Я не рекомендую вам покупать эту книгу, но рекомендую заглянуть

в нее и прочесть «Нерешенные вопросы», в ней приведенные.

Но вернемся к «Основам». Книга состоит из пяти частей: «Производство», «Распределение» (в ней

говорится об обмене и деньгах), в четвертой —о влиянии прогресса общества на производство и

распределение, а в пятой — о влия-

Зоб

ЛЕКЦИЯ 23

нии правительства на экономическую систему. Таким образом, Милль охватывает все области,

описанные Адамом Смитом в «Богатстве народов», но с учетом теории ценности и распределения,

разработанной Рикардо и другими экономистами. Милль посчитал, что эту теорию нужно внести в

описание общества, основанного на разделении труда и управляемого силами рынка.

Не будем подробно разбирать содержание книги, подобно тому, как мы разбирали Адама Смита.

Должен подчеркнуть, что Милль в своем труде разделил производство и распределение, поскольку

считал, что законы производства, которые он желал вывести, универсальны, а законы рас-

пределения, рассматриваемые в разделе «Распределение», до некоторой степени регулируются

институционально. Его можно понять. Очень трудно представить себе общество, в котором бы в

той или иной форме не преобладал закон отдачи или замещение в производстве. Хотя Милль был

почти мальтузианцем, он не верил в идею третьего пути Мальтуса, свободного от порока и

несчастья, в его нравственное воздержание. Некоторые даже утверждают (хотя профессор Педро

Шварц (Schwartz, 1972), автор недавно вышедшей книги о Милле, не смог этого проверить,

потому что архивы полиции закрыты для ученых), что Милль в молодости провел ночь в тюрьме

за распространение листовок о контрацепции. Он надеялся, что контрацепция поможет освободить

население от бедности, в которую его ввергал постоянный рост. Однако Милль разделял общие

взгляды Мальтуса, применимые к любому обществу, то есть идею о том, что, если не ограничить

рост населения, рано или поздно оно окажется в беде. Сегодня я не могу опровергнуть это

суждение, хотя было издано немало книг, авторы которых делали вид, что опровергли его.

Такой была первая отличительная черта, отделившая теорию Милля от теории Адама Смита, и она

не однозначна. Летом я встретил своего друга Фридриха Хайека, и он сказал, что решение Милля

разделить законы производства и законы распределения было губительно. Разумеется, часть того,

что можно сказать о производстве, находится под воздействием институтов, действующих и на

распределение. Теория Милля изложена не вполне четко, но ясно, что Милль хотел сказать, и я

вступился за него.

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ЛЕКЦИЯ 23

Другая фундаментальная отличительная черта теории Милля, которую вы обнаружите в

современной экономической теории,—его выделение «статики» политической экономии и ее

«динамики». Эту идею он почерпнул у якобы великого социолога Конта, до сих пор уважаемого

некоторыми людьми, заглотившими его наживку вместе с леской и поплавком. В Лондонской

школе экономики читают курс лекций по Конту, но так, что лектор может критиковать Конта или

хвалить его за любые обнаруженные достоинства. Конт оказывал влияние на Милля до тех пор,

пока Милль не обнаружил его воззрения о женщинах. Конт, с одной стороны, считал, что женщин

надо боготворить, а с другой — был помешан на френологии, и поскольку у женщин головы

меньше, чем у мужчин, он считал их интеллектуально неполноценными. Кроме того, Конт

некрасиво повел себя по отношению к Миллю, который выхлопотал для него денежное пособие у

Гроута и Моулсуорта. Конта уволили с должности экзаменатора в Парижском университете, и он

бедствовал. Когда Гроут и Моулсуорт прекратили выплату пособия, Конт прочел Миллю

пренеприятнейшую отповедь об их отношении к нему —выдающийся образчик эгоизма в истории

философии. Однако Милль продолжал не замечать некоторой фальши Конта, пока тот не завел

разговор о женщинах.

Милль и Конт переписывались, их переписка был прекрасно отредактирована Леви-Брюлем (Mill,

1899), это крайне занимательное чтение для тех, у кого есть время, чтобы ознакомиться с обменом

мыслями между скромным Мил-лем и эгоцентричным, почти параноидальным Контом. Гарриет

раскусила Конта сразу, как только прочла эти письма, и сообщила Миллю, что ей стыдно за то,

сколько внимания он уделяет этому засохшему корню. Но предложенное Контом разделение

социологических процессов на статику и динамику привлекло влияние Милля, и он перенес его на

экономическую теорию. К худу или к добру, это разделение сохранилось по сей день.

Антимиллевский миф, бытовавший в годы моей юности и разделяемый не только Эдвином

Кэннаном, но и другими экономистами, гласил, что Милль был выдающимся систематизатором

политической экономии, а не оригинальным исследователем. (Авторы мифа не могли сказать, что

книга

308

«On Liberty» не была оригинальной.) Но это не так. Если вы прочтете «Очерки по истории

экономической науки» Стиг-лера (Stigler, 1965), вы обнаружите эссе об оригинальности в

экономической науке2, в котором Стиглер выделяет Джона Стюарта Милля как автора важнейших

и оригинальных дополнений к классической экономической теории. Поскольку это эссе

обязательно для прочтения, я очень быстро пробегусь по нему.

В вопросе подхода к заработной плате Стиглер выделяет теорию о неконкурирующих группах и

их влияние на относительный уровень зарплат Милля. Читая знаменитую главу Адама Смита,

можно подумать, что, если бы не политика Европы, осуждаемая Смитом, между промышленными

предприятиями существовала бы полная мобильность труда. Милль куда убедительнее решает