Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

мыслителями, чем он сам.

В экономических вопросах Сен-Симона можно назвать «апостолом индустриализма». Я

проиллюстрирую его апостольскую позицию, пересказав одно из его рассуждений. Сен-Симон задается

сенсационным вопросом: если бы все короли вместе со своими придворными внезапно умерли, как бы

это повлияло на остальное общество? В то же время, если бы умерли ведущие промышленники, в

обществе начался бы кризис. Поэтому, утверждал Сен-Симон, все классовые различия основаны на

феодализме и они устарели. Политика—это обман. Он подробно об этом рассуждает, и пишет, что все

политические институты во Франции нужно заменить неким экономическим парламентом, состоящим

из сложного набора промышленников и ученых, которые смогут организовать устройство Франции

наподобие большой фабрики. На этом все о Сен-Симоне. Ученики Сен-Симона (Анфан-тен, Базар и

Олинд Родригес) организовали не совсем чисто мужскую монашескую секту. Они издавали журнал

«The Producer» и читали лекции, в которых систематизировали учение Сен-Симона. Эти лекции были

прекрасно отредак-

3i8

ЛЕКЦИЯ 24

тированы Буглем и Галеви (Saint-Simon, 1829), великими социальными историками Франции времен

моей молодости, и изданы под названием «Учение Сен-Симона: изложение». Они существенно ближе,

чем Сен-Симон, приближаются к истокам социализма XIX века. Конечно, упор на важность

индустриализма у них остался, но ученики Сен-Симона критикуют произвольный характер

распределения частной собственности, а также формулируют проблему распределения, которое, как

они считают, несправедливо и приводит к неэффективной организации производства. Решением этой

проблемы они считают некий коллективный способ организации промышленности, управляемый

достаточно сложной вертикалью умных людей.

Довольно о последователях Сен-Симона; книга о них в некотором смысле глубока, а где-то курьезна.

Работа «Учение Сен-Симона», написанная людьми вашего возраста,— это превосходный труд,

который заслуживает непременного прочтения. Его авторы были отличниками в квадрате. Поведение

этих студентов в их сообществе вызвало в Париже страшный скандал — их вызвали в суд. Описание

процесса над ними некоего Панкхерста (племянника Эммелины Панкхерст, знаменитой суфражистки)

очень занимательно. Читая его, вы понимаете, что все это было в некотором смысле студенческой

шуткой. Суд, разумеется, так не счел, и члены кружка получили небольшой срок, а затем их энтузиазм

угас. Некоторые из них отправились на Ближний Восток в поисках идеальной женщины. Они ее не

нашли! Затем некоторые из них вернулись и стали великими промышленниками XIX века —

капиталистами высшего сорта.

Итак, Маркс все это считал утопическим социализмом, а свой социализм называл научным

социализмом. Маркс в молодости увлекался оценочными суждениями, и все его ранние работы об

отчуждении кишмя кишат оценками. Однако, к тому времени как он стал систематически писать о

политической экономии, в предшествовавшей «Капиталу» (Магх, 1867; Маркс и Энгельс, ig6o)

«Критике политической экономии» (Магх, 1859; Маркс, ig59) (весьма стоящей книге для всех, кто

хочет понять, к чему Маркс склонялся) он описывает свою систему как научный социализм. Научный

социализм должен был состоять не из порицания той или иной политики, а только лишь из

исторических примеров и эко-

319

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

номического анализа. Кроме того, Маркс не поощрял спекуляций о форме коммунистического

общества в будущем. Маркс считал, тот, кто разводит подобные спекуляции, заражен привычками

буржуазии; события будущего будут развиваться согласно беспрекословным законам истории.

Мы достаточно поговорили об истоках утопического социализма. Я лишь привлеку ваше

внимание к Гегелю, с которым Маркс был в отчаянном противостоянии. Гегель не является моим

любимым ученым, и я не полагаюсь на свою оценку того вклада, который он внес в философию,

во многом спорного. Однако Маркс унаследовал от Гегеля концепцию истории как тезиса,

антитезиса и синтеза. Но то, что вкладывал в эти категории Маркс, резко отличалось от того, что в

них вкладывал Гегель. Составить мнение о философии истории можно, прочитав критическую

книгу Поппе-ра об историцизме «The Poverty of Historicism» («Нищета историцизма») (Popper,

1960; Поппер, 1993)- Поппер всегда излагает точку зрения, которую собирается раскритиковать,

яснее, чем те, кого он критикует, и его описание гегельянского образа мысли заслуживает

прочтения.

Однако главное, что надо помнить, изучая Маркса,—то, что истоки его системы лежат в

классической экономической теории. Много было написано о том, что Маркс списал свои идеи у

социалистов-рикардианцев. Антон (не путать с Карлом!) Менгер написал об этом книгу «Право на

весь продукт труда» (Anton Menger, 1899)- в ней немало интересных исторических фактов, а

знаменитое предисловие к ней написал Фоксуэлл, бывший профессором по банковскому делу и

денежной теории в Лондонской школе экономики в период ее становления. Фоксуэлл и Менгер

предполагают, что Маркс значительную долю вдохновения почерпнул у социалистов-

рикардианцев. Думаю достаточно много оснований для того, чтобы утверждать, что социалисты-

ри-кардианцы не были ни социалистами, ни рикардианцами. Но это к делу не относится. Нет

сомнений, что Маркс черпал вдохновение в трудах Смита и у Рикардо. Трудно, особенно в таком

коротком рассказе, в котором невозможно правдиво описать ту сложную личность, какой был

Маркс, сказать, кому из них двоих он больше обязан.

Должен сказать, что Маркс, независимо, согласны вы с его идеями или нет, был лучшим

историком экономической

320

ЛЕКЦИЯ 24

мысли своего времени, хотя я считаю, что Маркс был очень несправедлив к некоторым из тех,

кого критиковал. Так, например, он критиковал беднягу Мальтуса за то, что тот нарушил свои

обеты, когда женился и завел детей. Это неправда: англиканская церковь, к которой принадлежал

Мальтус, брак не запрещала. Но пусть подобные глупые замечания не влияют на ваше уважение к

Марксу. Маркс отличал значительное от незначительного куда лучше, чем, например,

классический историк экономической мысли Маккуллох. Это Маркс заметил изобретательность

Кенэ, автора экономической таблицы, это Маркс указал на талант Петти и осознал значение (хотя

классические экономисты его тоже сознавали) Смита и Рикардо. Я бы сказал, что Маркс больше

почерпнул у Смита, чем у Рикардо, хотя от Смита он унаследовал либо чрезвычайно простые