Константин Вентцель - Основные задачи нравственного воспитания

Обратимся теперь к более подробному подразделению каждой из названных групп.

Что касается тех целей, в которых центром тяжести является само лицо, ставящее цель, то здесь прежде всего можно отметить, в порядке их возрастающей сложности, следующие три главные подгруппы: 1) цели, в которых имеется в виду наше самосохранение, 2) цели, в которых имеется в виду доставление себе счастья, и 3) цели, предметом которых является совершенствование или развитие самого лица, ставящего цель.

Чтобы иметь возможность делать чтобы то ни было, для себя ли или для других, прежде всего необходимо существовать и быть в состоянии оградить свое существование от всех враждебных ему влияний, от всего того, что имеет тенденцию прекратить нашу жизнь и наше существование. В этом смысле забота о своем самосохранении составляет одну из необходимейших целей нашей деятельности, и эта цель не утрачивает своего значения никогда, как бы высоко ни поднялся человек по лестнице духовного и нравственного развития. Разница только в том, что существо низменное, знакомое только с одними животными потребностями, заботится о сохранении своей жизни для того, чтобы иметь возможность удовлетворять свои животные побуждения, а существо, высокоразвитое в нравственном отношении, заботится о сохранении своей жизни, чтобы сделать её орудием достижения нравственных идеалов, чтобы сделать её источником наибольшего тепла и света для окружающих людей. Но необходимость заботиться о своем самосохранении одинаково тяготеет как над ним, так и над самым ничтожным микроскопическим существом, одаренным жизнью.

Чтобы существование было возможно, необходима наличность известной совокупности жизненных условий. Организм должен получать от времени до времени известное количество определенной пищи, должен иметь возможность сохранять на известной степени свойственную ему животную теплоту, находиться в среде, имеющей известную степень тепла, влажности и в надлежащей степени освещенной. Определение тех жизненных условий, которые необходимы для сохранения организма и для успешной борьбы его с враждебными влияниями, и вообще всего того, что требуется, чтобы сделать организм наиболее стойким в этой борьбе, составляет главный предмет гигиены, которая наряду с общими отмечает и те особенные условия, которые необходимы для различных возрастов жизни человека. Очевидно, например, что гигиена первого детства не может быть вполне одинакова с гигиеной зрелого возраста. Что касается ребенка, то в первые годы его существования почти все заботы о сохранены его жизни падают на посторонних людей, т. е. на мать, отца и т. д., и только по мере того, как он становится старше, он начинает мало-помалу принимать всё больше и больше участия в заботах о самосохранении. И, конечно, взрослый, как только представится к этому возможность, необходимо должен приучать его к подобным заботам. Если ребенок научится в достаточной степени сам заботиться о себе, то вы гораздо легче убережете его от всего вредного, чем если вам придется постоянно за него бодрствовать. Способность к самосохранению должна быть культивируема как можно раньше; и, как только представится к этому возможность, надо стремиться к тому, чтобы забота о самосохранении велась разумно и рационально. В этом отношении очень полезно сообщать ребенку в популярной форме различные сведения из гигиены так, чтобы каждая усвоенная им привычка в видах самосохранения получила для него разумный смысл и значение. Тогда, быть может, нам не пришлось бы встречаться со столь сильно распространенным фактом неспособности даже взрослых людей в надлежащей степени заботиться о своем самосохранении. Повторю еще раз: в заботах о самосохранении решительно нет ничего предосудительного и отталкивающего, и они не имеют ничего общего с эгоизмом. Дадите ли вы в себе простор эгоистическим или альтруистическим чувствам, будете ли вы смотреть на себя, как на центр вселенной, как на фокус, куда должен быть собран весь свет со всего мира, или же как на источник света, который должен распространить свой свет во все стороны, — и в том и другом случае пред вами встанет роковая необходимость существования. Не бойтесь поэтому научить своих детей в достаточной мере заботиться о своем существовании. В особенности же если вы при этом внушаете им мысль о том высоком нравственном назначении, которое имеет человеческая жизнь, то в ваших стараниях привить им в надлежащей степени науку и искусство самосохранения решительно ничего не может быть опасного.

Следующая подгруппа рассматриваемых нами целей охватывает цели, в которых имеется в виду доставление человеком самому себе счастья. Сюда относится стремление ко всему тому, что нам приносит удовольствие или избавляет от страдания, стремление к обладанию каким-либо предметом или к совершенно какой-либо деятельности исключительно только во имя этого мотива. Этот мотив играет большую роль в жизни ребенка и сохраняет свое значение и в жизни взрослого. Сам по себе, как безобидное стремление к счастью, этот мотив не представляет ничего преступного и опасного. Каждое существо имеет право на счастье, и никаких нет оснований кому бы то ни было запрещать стремиться к нему. Опасным делается этот мотив только тогда, когда он становится исключительным, получает господство над всеми другими мотивами и вытесняет их совершенно. Существенно важным поэтому представляется обращать внимание ребенка даже с малых лет на те ограничения, которым должно подлежать стремление к счастью для того, чтобы впоследствии оно не переходило за пределы, за которыми оно начинает становиться грубым ненавистным эгоизмом. И здесь надо стараться также о том, чтобы личное счастье служило для человека стимулом к умножение счастья среди других людей, чтобы на счастье человек смотрел как на одно из средств наиболее успешной и плодотворной работы среди человечества и для человечества, как на одно из условий поднятия энергии жизни и труда. Если надо существовать и жить и, следовательно, заботиться о самосохранении для того, чтобы иметь возможность работать для других, то надо быть счастливым и, следовательно, надо до некоторой степени стремиться к получению удовольствий и избежанию страданий, чтобы иметь возможность более энергично, более успешно и более плодотворно работать для других людей. Вот та точка зрения, с какой надо приучить человека смотреть на стремление к счастью. Становясь на эту точку зрения, он всегда усмотрит тот предел, за которым личное счастье становится недозволенным и никогда не допустит себе перешагнуть за этот предел. Зачем без нужды делать жизнь свою мрачной и обращаться в аскета. Аскетизм и мрачность вовсе не составляют лучшего средства для поднятия энергии труда. Человек, жизнь которого светла и полна радостей, лучше поймет значение счастья, в жизни других людей и с большей охотой будет работать, чтобы сделать жизнь этих людей краше. Когда мы чрезмерно счастливы, как это бываешь, например, тогда, когда мы впервые познакомились со сладким чувством взаимной любви, то нам хочется осчастливить весь мир, все люди нам кажутся братьями, каждого мы готовы прижать от избытка чувств к своему сердцу и сделать ему что-нибудь хорошее. Если только вы стараетесь развить в ребенке нравственные стремления, то, поверьте, что счастье, если даже оно будет составлять одну из целей его деятельности, не может оказать на него вредного влияния, оно заставишь его только любовнее смотреть на мир и людей. Но, конечно, если вы на развитие нравственных стремлений не обращаете внимания, если вы не внушаете ему постоянно ту мысль, что он должен стремиться к тому, чтобы составить с человечеством и миром одно гармоническое целое, чтобы его жизнь стала одним из условий развивающейся жизни человечества, — если вы, наоборот, укрепляете его в том убеждении, что его интересы противоположны интересам человечества и что гармонии между теми и другими не может быть по самому существу, — тогда, поддерживая в нем стремление к счастью, вы рискуете воспитать из него узкого и черствого эгоиста.