Коллектив авторов - «Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

Воспитывая свою троицу, я многому заново училась у них. Прошло 9 лет. Девочки вышли замуж, а Мишка превратился в красивого интеллигентного парня. Закончил курсы в УПК, получил профессию автослесаря и устроился на работу. Около года мы жили вдвоём, девчонки забегали в гости. И снова, совершенно случайно, на нашем пути попалась второклассница Люда. Её саму, старших сестру и брата в прямом смысле слова выставили из дома отца за бесконечные прогулы школы, воровство и просто массу проблем, которые ни папа, ни бабушка терпеть не собирались. Об этом событии гудела вся школа. Моя сестра (тоже работает в этой школе) взяла в семью старшего брата Люды, так как он учился в одном классе с её сыном и дружил с ним. Тогда я решилась предложить девочкам идти к нам. Снова собрали семейный совет, теперь уже из четырёх человек. Больше всего поразили слова сына. Привожу их дословно: «Мама, не надо этих девочек в детский дом. У нас в семье лучше. Пусть живут у нас, я тебе помогу всем, чему ты меня научила». Милый, добрый Мишка!

К сожалению, сестра Люды идти к нам в семью отказалась – она свято верила, что их мама одумается, прекратит разгульный образ жизни и заберёт всех домой, как обещала. И снова трудности, проблемы. Ребёнок привык к улице, к бесконтрольному и бездумному времяпрепровождению. Ей очень нравилось, гуляя, бродить по магазинам, тихонечко выносить разные понравившиеся вещи и продукты. Девчонка рвалась на улицу, в гости, отказываясь от учёбы и всего, что хоть мало-мальски ограничивало её свободу. Но всё-таки это был хороший возраст – 2-й класс, и вполне возможно было заинтересовать, увлечь, договориться. Снова плечом к плечу встала вся семья – старшие дети безоговорочно приходили на помощь в любой момент. Конечно, пришлось организовать тотальный контроль за всем, особенно за появлением чужих вещей разнообразного характера, начиная от денег, «уведённых» из кошельков учителей, до цветной бумаги или ластика, унесённых от зазевавшихся одноклассников. Нашли мы добрые черты и у этого человечка – Люда была очень отзывчивой и, при всём своём упрямстве и «хитрющести», способной слушать и услышать. Кроме того, она была жуткой неряшкой (это как раз очень понятно), всего лишь полгода дети жили с отцом, а всю остальную сознательную жизнь – с мамой, среди её бесконечных выпивок, мужчин, голодных дней, вечеров и тотальной грязи. И мы придумали ещё один маленький воспитательный приём: удалось найти повод похвалить Люду за аккуратность, и с этого момента я постоянно давала ей разные посильные хозяйственные поручения, хвалила её за их добросовестное выполнение, даже если потом нам украдкой приходилось что-то доделывать или переделывать. Сработало. Ребёнок начал стараться всё больше и больше. Затем этот приём плавно перекочевал на учёбу (выполнение домашних заданий и классной работы). На сегодня Люде 17 лет, это замечательный, любимый мною и всей семьёй ребёнок, вернее, уже девушка. Незаменимая помощница, надёжная, добросовестная, умеющая правильно распределить время и работу – свою и всей семьи. Скажу больше, когда год назад впервые в жизни я очень серьёзно заболела и полгода не могла вставать с кровати после сложной операции (результат травмы), весь дом в прямом смысле держался на Люде. Старшие тоже были рядом, но ежечасно, ежесекундно со мной делила все тяготы жизни, где болеющая мать и ещё двое младших детей, моя доченька, моя Милка. Теперь всё отлично, ношусь – не догонишь! Но у меня всегда в памяти те самые лучшие, самые незабываемые моменты становления новой, светлой, созидающей личности моего верного друга, моей Люды.

Ей было 12 лет, когда нам пришлось взять Колю. Это был 4-летний малыш, худющий, с признаками дистрофии, с испорченной вконец пищеварительной системой, не умеющий разговаривать, настойчиво мычавший, когда что-то хотел получить. Люда была в ужасе, первый раз увидев ребёнка. Подозреваю, немаловажную роль в воспитании девочки сыграл этот, тогда несчастный ребёнок. Мила просто расплакалась и на семейном совете решительно заявила, что мы не можем сомневаться, справимся или нет. Надо пробовать. И точка. Снова «гостевая» семья, «СДВГ» и будни, наполненные непрерывной стиркой грязных Колькиных штанишек, рёвом из-за постоянно болевшего животика, нескончаемыми логопедическими упражнениями. Плечом к плечу встали все дети – большая семья, состоявшая из шести человек (Игорь тоже постоянно находился на связи). У Коли оказалась ещё сильно вывернута шея – следствие «бережного» обращения с ним никогда не приходящей в трезвое сознание матери и её компаньонов. Долго и упорно лечили мы Колю, много чего нового довелось мне узнать и в медицине, и в психологии. Большим подспорьем оказалась заочная учёба в Тюменском государственном университете на кафедре психологии и педагогики (с 2005 по 2009 г.). Кроме диплома с 85 % отличных оценок, я получила те необходимые как воздух знания и навыки, так как училась осознанно, с огромным удовольствием, потому что учёба эта была на данном этапе очень желанной и жизненно значимой. Кроме того, много и охотно работала: здесь мне тоже повезло, ещё 30 лет назад открылось в душе светлое радостное окошко, удалось реализовать свои способности именно там, где больше всего нравится, где интереснее и успешно получается. Это работа учителя.

Коле 11-й год. Всё меньше и меньше проявляются болезненные черты типа «творю, что хочу», «после меня хоть потоп», а также агрессивность, нежелание решать всё с помощью кулаков, если противник слабый, и с помощью хитрости и подлости, если соперник силён. Всё больше парень задумывается о последствиях своих поступков, о желаниях и потребностях близких ему людей, успешно учится заботиться и одаривать радостью и добрым вниманием тех, кто рядом. Осталась в прошлом бесконечная ложь, используемая исключительно ради добывания незаработанных удовольствий… Мы все любим Николая и готовы вновь и вновь приходить ему на помощь в любой ситуации, помогая расти сильным, добрым, внимательным и отзывчивым человеком-созидателем.

Совсем недавно, пять лет назад, в семью «прибилась» Кристина. Вернее, «пробилась», так как она достаточно долго и настойчиво просила нас взять её к себе. Познакомились мы в оздоровительном лагере «Азовское взморье», где в силу обстоятельств нам с сестрой пришлось взять шефство ещё и над группой ребят нашего детского дома (в качестве сопровождающих привезли на отдых группу опекаемых детей). Вот там-то за лагерную смену Кристя меня и высмотрела. Мы несколько раз с ней серьёзно разговаривали, я осторожно, чтобы не обидеть и не ранить девочку, пыталась отговорить её от этой затеи. Кристя была непоколебима, а я абсолютно точно поняла, что не имею права разрушить её веру в людей и в чудо. В конце лета снова собрался семейный совет, количество членов которого медленно, но верно разрасталось. Удалось найти веские слова, и все наши согласились, что воспитывать в себе чувство сострадания, ответственности, долга нужно и важно, но ещё нужнее и важнее подкреплять его соответствующими поступками. У Кристины тоже оказался тяжёлый диагноз, мешающий ей не только учиться, но и в прямом смысле слова жить. Сложной работы в семье уже никто не боялся, и плечом к плечу, плотно сдвинув наши ряды, принявшие в себя новую дочь и сестру, мы начали контрнаступление на болезнь. За пять лет совместных усилий нам удалось поступить в обычную общеобразовательную школу (вместо специальной коррекционной), удержаться в ней и закрепить свои позиции твёрдыми четвёрками. Каждый из нас, включая маленького Колю, занимался с Кристей чем мог и умел: старшие штудировали русский и математику, Люда – английский, параллельно обучая необходимым хозяйственным премудростям, Коля помогал систематически заучивать большое количество стихотворений и скороговорок, делился своими логопедическими умениями, усердно лепил, вырезал и играл с девочкой. Я же всегда находилась рядом и была готова в любую секунду прийти им на помощь делом, советом, добрым словом.