Анатолий Ахутин - История принципов физического эксперимента от античности до XVII века

Б. «Калькуляторы»

Большинство историков средневековой науки единодушно считают, что на протяжении всего Средневековья не было другого такого периода, в котором естествознание настолько близко подошло к методам новой науки, как XIV в. Они могут по-разному оценивать значение различных групп, школ и направлений, но единодушны в том мнении, что именно в XIV в. впервые осознается дух теоретической физики 66 .

Естественнонаучная мысль этого периода концентрируется вокруг двух университетских центров. Идейным источником всего движения был Оксфордский университет, в котором существовала давняя естественнонаучная традиция, получившая в XIV в. мощное развитие в трудах ряда прославленных ученых Мертоновского колледжа

Вторым центром был Парижский университет, в особенности так называемая «школа» Жана Буридана, к которой относят Николая Орема, Альберта Саксонского и Марсилия Ингенского.

Многие исследователи полагают, что обновление физико-теоретической мысли началось с той формы номинализма, которую в самом начале XIV в. развивал оксфордец Вильям Оккам. Дикстергейс, например, пишет: «Концептуализм Оккама, несомненно, создает то направление мысли, которое во многих отношениях родственно более позднему и, в частности, современному естествознанию» 68 . Он полагает, что для современного понимания движения характерен как раз номиналистический подход 69 . Э. Уиттеккер 70 и Э. Муди 71 полагают, что именно Оккам подготовил путь для Брадвардина и заложил философские основания для математического исследования природы, т. е. именно Оккама следует считать «отцом современной науки».

Мы уже заметили однажды, что противоречие между реализмом и номинализмом никоим образом не сводится к проблеме реальности и идеальности теоретических понятий, которая занимает современную науку. Чтобы в этом убедиться, достаточно первого знакомства с концепцией Оккама 72 . Оккамовское учение строится на резких дистинкциях, проводимых между божественным умом, абсолютной реальностью, существующей через себя ( per se subsistentia ), и человеческим существованием, человеческим мышлением, не имеющим опоры внутри себя.

Эта дистинкция разделяет также и человеческое познание, противопоставляя интуитивное, созерцательное, чувственно достоверное и абстрактное, силлогистическое, косвенно доказательное знание 73 , противопоставляя существование реального субъекта (вещи) и его мысленного образа («объектное» существование Бёнер переводит: thought object 74 ), противопоставляя затем мысленный образ термину в предложении и логический термин — обыденному слову. Основным принципом оккамовского естествознания является положение, что только бог есть сфера абсолютной реальности и что только индивидуальные вещи суть вещи абсолютно реальные ( res absolutae ). Абстрактные имена используются в человеческой речи для краткости, для « elegance in discourse» 75.

«Абсолютные вещи» — это субстанциальные формы и качества. Категории же количества, протяженности, времени, места, скорости, причинности нельзя приписать ничему реальному. Бог может совершить «чудо», например, пресуществить хлеб и вино в плоть и кровь Христову, поскольку реальные первоформы вещей не имеют ничего общего с тем, как они существуют в мире, для человека. Только их простая действенность, субстанциальное качество существенны, и они могут проявляться вне зависимости от ¦определений пространства, времени, причинности и т. д. 76

Интуитивная самоочевидность непосредственного чувственного опыта или откровения веры есть то простое качество мышления, та его виртуальная интенсивность, в которых оно непосредственно реально и истинно. Подобно тому как чистые интенсивности индивидуальных субстанций, существующие в боге, могут быть «распространены» в экстенсивном мире количества, пространства и т. д., простая интенсивность ума есть источник и результат опосредующей «протяженности» (экстенсивности) доказательства 77 .

Можно говорить о «квантифицируемости» простых качеств (цвета, теплоты и т. д.), но это не является их собственным свойством. Более того, отсутствует даже познавательная необходимость в таких вспомогательных построениях. Логическим выводом оккамовской логики должно было явиться убеждение, что все непростое есть только вспомогательное орудие человеческого обихода и в конечном счете форма языка. «По этой причине Оккам сводит все проблемы количества к проблемам грамматики и логики и не оставляет никакого пространства для применения геометрии и алгебры к физическому миру. Философия количества Оккама зависит от его теологии причастия» 78 .

Так, определение движения (« actus entis in potentia ») состоит, согласно Оккаму, из двух частей: позитивной ( actus entis ), имеющей в виду индивидуальную сущность, и негативной, обозначающей отсутствие покоя ( in potentia ). Это значит, что слово «движение» состоит из двух определений: индивидуальная субстанция плюс мысленный знак небытия в покое. Так, «местное движение» есть сокращение сложной фразы: «тело, которое было в одном месте и будет в другом месте, причем так, что ни в один момент оно не покоится ни в одной точке» 7Э . В результате Оккам вообще отрицал, что движение нуждается в объяснении своих начал и возможностей. По этой причине он выступает против теории «импетуса», которая была выдвинута в Париже Жаном Буриданом 80 . В абсолютном смысле, т. е. логически, никакого движения нет 81.

Таким образом, никак нельзя согласиться с мнением Уиттеккера, что Оккам был родоначальником того направления, которое столь успешно развивалось Брадвардином и последующими мертоновцами. Напротив, как справедливо замечает Дж. Вайшепль, подход Томаса Брадвардина представляет собой реальную альтернативу оккамовской «физике» 82 .

Идея «математической физики» всегда была некой мечтой оксфордских ученых. Мы сможем в дальнейшем ближе познакомиться с их математическим энтузиазмом, хотя и Роберт Гроссетет, и Роберт Кильвордби, и Роджер Бекон, скорее провозглашали и защищали идеал математики, смутно представляя себе его возможную реализацию. Реальный сдвиг намечается только к XIV в.

Томас Брадвардин родился в Чичестере в 1295 г., вступил в 1323 г. в Мертоновский колледж и в 1328 г. написал «Трактат о пропорциях или о пропорциях скоростей при движении» 83 . Аннелиза Майер, не любящая преувеличений, замечает, что замысел «Трактата» говорит о том, что Брадвардин «хотел бы написать « Philosophia naturalis principia mathematica » своей эпохи» (V. G., S. 86, n 10) 84.

По Брадвардину, «именно математика в каждом случае открывает подлинную; истину, так как она знает каждый скрытый секрет и хранит ключ к любому тончайшему смыслу: поэтому тот, кто имеет бесстыдство изучать физику и в то же время отрицать математику, должен бы знать с самого начала, что он никогда не войдет во врата мудрости» 85 .