Павел Айдаров - Преступление Галилея, или Оболганный Аристотель

Ещё следует сказать, что Аристотель, являющийся систематизатором множества наук своего времени, также выступил и систематизатором астрономических знаний. Он анализировал все имеющиеся на тот момент учения по астрономии, сопоставлял между собой, взвешивал аргументы в ту или иную сторону и, что является весьма важным, сопоставлял всё это со своими воззрениями по физике, которые часто выступали в роли весомого аргумента. Можно сказать, что Аристотелем был подведён некоторый итог доалександрийскому этапу астрономической науки.

В католической Европе перевод на латинский основных работ Аристотеля был осуществлён в XII—XIII веках. В том же XIII веке появляются средневековые университеты, возникшие на базе распространённых школ XII века, однако преподавание натурфилософских работ Аристотеля в некоторых из них (Париж, Тулуза) было изначально запрещено – пока не пройдут «проверку на ересь» (8, с. 220). Но с середины XIII века в Париже все известные на то время работы Аристотеля уже свободно преподавались (там же, с. 221). В скором времени сочинения Аристотеля, по сути, были канонизированы и считались незыблемыми вплоть до XVII века.

Воспитанник Аристотеля Александр Македонский, как известно, прославился завоеванием больших территорий. Однако после его смерти созданная империя распалась на отдельные царства, одним из которых стал Египет. Столицей Египта был основанный Александром Македонским город Александрия. Именно этот город и стал вместо Афин новым центром научной жизни. Произошло же это благодаря династии Птолемеев, которые правили Египтом на протяжении IV – I вв. до н. э. и всячески поощряли интерес к наукам. В Александрию в то время съезжались учёные со всего Средиземноморья. Центром их сосредоточения стал мусейон – храм Муз, где занимались как исследованиями, так и обучением. Там была собрана огромная библиотека, в которой хранилось около 400000 свитков. Наиболее крупными учёными мусейона были Евклид, Эратосфен и Архимед. А из представителей астрономии – Гиппарх и Птолемей. Первый, хоть и не проживал в Египте, но периодически его посещал, второй же принадлежал к тем, кто переехал в Александрию (из Птолемаиды) и прожил там значительную часть своей жизни.

Одним из важнейших достижений древней астрономии стало учение об эпициклах , которые были призваны объяснить периодическое возвратное движение планет: астрономы наблюдали, что планеты движутся, потом останавливаются, затем происходит обратное движение, после вновь остановка и продолжение прежнего пути. Под эпициклом имеется в виду малый круг движения планеты, центр которого совершает движение уже по большому кругу вокруг Земли – деференту . В рамках геоцентрической модели, предполагающей неподвижность Земли, по-иному объяснить возвратное движение планет, пожалуй, было и нельзя. В гелиоцентрической же модели Коперника была выработана совершенно другая, уже не подлежащая сомнению, трактовка данного явления.

Нечто подобное эпициклам встречается ещё во времена Платона и Аристотеля. Из книги же Птолемея мы знаем, что проблемами эпициклов занимались «различные математики, а также Аполлоний Пергский 4 4 Проживавший в конце III – нач. II вв. до н. э. » (15, с. 373). Когда позже Коперник в своей работе «О движении небесных сфер» будет выступать против теории эпициклов, то его главным воображаемым оппонентом станет именно Аполлоний Пергский. Вместе с тем создание первой полноценной теории эпициклов, пожалуй, принадлежит Гиппарху. Им также было введено понятие эксцентрического круга , предполагавшего, что Земля находится не строго в центре солнечной орбиты, а несколько смещена в сторону. Это позволяло объяснить несовпадение полугодичных движений Солнца: от точки осеннего равноденствия к точке весеннего путь занимает 178 дней и 18 часов, а вот от точки весеннего к точке осеннего – 186 дней и 11 часов. Эксцентрический круг и эпициклы были объединены Гиппархом в одну систему. Дальнейшее развитие данная система получила у Птолемея, который её и уточнил, и несколько усложнил. Стоит заметить, что к представлению об эпициклах Птолемей вовсе не относился как к абсолютной истине, а просто считал это удобной математической конструкцией, позволяющей объяснить движение небесных тел.

Комментируя введение эксцентрического круга, Вейнберг восклицает: «земля сведена была с почётного места, на которое поместил её предрассудок многих веков и поколений» (4, с. 35). Однако представление о центральном положение Земли отнюдь не было предрассудком – слово «предрассудок» относится только к тому, что «предшествует рассудку», т. е. представлениям неосмысленным. В пользу же центрального положения Земли всё же приводились аргументы, например у того же Аристотеля. Данное представление было ошибочным, но оно не было предрассудком. Кроме того, смещение Земли со строгого центра солнечной орбиты всё же нельзя считать шагом в сторону гелиоцентризма.

В отношении Птолемея часто можно встретить мнение, что им была обоснована и закреплена геоцентрическая модель Аристотеля. На самом деле, Птолемей в полной мере опирается лишь на аристотелевскую физику, а в остальном он больше опирается на Гиппарха. Как отмечает У. Уэвелл «Птолемей стоит только между теми людьми, которые проверяли, развивали, и распространяли теорию Гиппарха» (21, с. 238). Таких людей было достаточно много, ибо астрономия щедро поощрялась египетскими правителями. Отличие Птолемея от других состояло главным образом в том, что ни одно положение Гиппарха он не принимал на веру, а тщательно проверял и также тщательно дорабатывал. Кроме того, Птолемей, подобно Аристотелю, был систематизатором астрономической науки своего времени, рассматривая все известные на тот момент учения астрономов и пытаясь на их основе произвести объединение наиболее верных основоположений. Приведём общую характеристику работ Птолемея, которую даёт Уэвелл:

«…его сочинения заключают в себе девяносто девять сотых из того, что мы знаем о греческой астрономии; и хотя он сам не создал новой теории, он сделал несколько весьма замечательных шагов в поверке, исправлении и распространении той теории, которую он принял» (там же, с. 247).

Вместе с тем Р. Ньютон, перепроверяя изложенные у Птолемея данные и исходя при этом из возможностей астрономов того времени, пришёл к выводу, что все наблюдения самого Птолемея являются на самом деле поддельными. Также Птолемей искажал приводимые в его работе данные, полученные другими астрономами. Давая оценку Птолемею как астроному, Р. Ньютон называет его заурядностью (13, с. 352) и недоумевает, как его книга смогла завоевать такую популярность, как его многочисленные подтасовки не увидели астрономы тех времён. Незаслуженная популярность книги Птолемея, согласно Р. Ньютону, привела к тому, что астрономы брали данные (неверные!) исключительно из неё, а вследствие этого интерес к книгам с подлинными исследованиями сильно упал, и эти книги для нас оказались утерянными. Не будь вообще книги Птолемея, для науки это было бы лучше – так считает Р. Ньютон.