Сергей Комаров - Либералия. Взгляд из Вселенной. Потерянный дом

Не хватает ума, куда двигаться? Подсказало бы сердце, как оно подсказало когда-то славному Данко, и вывело народ из смертельной тьмы своим светом.

– И он разорвал руками себе грудь и вырвал из неё своё сердце и высоко поднял его над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещённый этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумлённые, стали как камни.

– Идём! – крикнул Данко и бросился вперёд, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям…

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождём…

Кинул взор вперёд себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и – умер.

Но вот почему всё получилось так печально, и куда делись Данко в 150-и миллионной стране? Ведь никто из власти и не собирался умирать за народ. Скорее наоборот, хотели прославиться перед Западом – перед своим открытым врагом, поднявшись на вершину развалин страны, и держа в своих руках победоносный траурный флаг по кончине мирового зла – коммунизма, и с протянутой рукой дружбы к поставившему страну на колени врагу. Кто из двух наших властелинов: Горбачёв или Ельцин, принёс стране больше зла, тот, кто предал СССР и отдал его в руки врагу, или тот, кто предал, продал и развалил Россию, пускай скажут специалисты, но оба они – наперегонки, стремились получить похвалу мировой элиты и прославить у неё своё имя. Это им и удалось. Они и будут воспеты мировой историей, и прокляты историей России.

Другого ответа я тут не нахожу, кроме как полной недееспособности всей прежней советской элиты, и её растерянности, от того, что под ними затряслись их кресла из-за обрушения той основы, на которой эти кресла держались. Однако, я допускаю и преднамеренность планов развала Россию вслед за развалом СССР теневых закулисных либеральных сил, стоящих за спинами официальных и надутых своей славой властолюбивых, но недееспособных политиков-паралитиков. Ведь паралич политический – это не следствие заболевания нервной системы и не следствие нарушениями мозгового кровообращения, что характерны для людей пожилого возраста, которые и занимали самые верхние этажи власти. Это, прежде всего, следствие отсутствия у власти живой идеи, и воли её продвигать в жизнь.

И как тут и должно было получиться, в эту безыдейную и безнравственную пустоту, в этот хаос мыслей действий и событий и ввалились свободофилы – либералы, бандиты, педофилы и некрофилы, мафиози, олигархи и все прочие беспредельщики, чтобы установить там свои собственные порядки. По-другому быть и не могло, ибо государство по своей сущности – это всегда строжайшей порядок, и наличие в нём пустот могло заполниться только беспорядком, разлагающим и поражающим своими метастазами и окружающий эту пустоту порядок, а то и чужим – враждебным ему порядком.

Ведь метастазы свободы, они сродни метастазам раковым. Свобода, разрывая собой все ранее существующие жизненные связи, нарушает и все протекающие в жизни общественного организма внутренние процессы, как и раковые клетки вытесняя из жизни клетки здоровые их естественный метаболизм, замещают его своим смертоносным метаболизмом.

Но можно ли излечиться народу, заражённому духом свободы, от этой напасти без смены нескольких поколений? Полагаю, что уже и нет. Его действие подобно действию наркотическому. И как когда-то Моисей, перед тем как возвратить свой народ, побывавший в египетском рабстве, обратно в Израиль – в землю обетованную, на свою историческую родину, водил еврейский народ по пустыне 40 лет, пока не сменились поколенья людей, в крови и клетках которых жило рабство, так и страна наша после 10-летнего преднамеренного её развала русофобами, уже 20 лет бродит в безыдейной пустыне своего бытия, примеривая на себя, как и крыловская мартышка, различные идеологические очки. Дух свободы, как и дух рабства неизлечимы.

Эта безыдейность, собственно, и открыла нараспашку все двери и окна для свободного проникновения в нашу страну извне и размножения внутри бесовщины в разных её обёртках и в самых извращённых её формах: от содомии, педофилии, педерастии, зоофилии, феминизма и гомосексуализма, вплоть до фашизма, в понимании мной его, ни как идеологии нацизма и шовинизма или расизма, а как высшей формы идеологии бесчеловечности в её любом воплощении.

А что такое бесчеловечность, как ни вытеснение из жизни людей на задний план главной их человеческой ценности – любви к людям, и выдвижение на передний план их животных ценностей: власти, славы, личного успеха, материального достатка, богатства, жизненного комфорта, удовольствий и инстинктов, что и лежат в основании пирамиды потребностей и человеческой мотивации – так называемой, пирамиды Маслоу. Да-да, инстинкты, и прежде всего, инстинкты сладострастия в любой, даже в самой извращённой их форме, ибо они, подобно наркотику или вкусу крови своих жертв, способны превратить человека не просто в животное, коим он отчасти и является, а в животное низшее, а то и одноклеточные.

С одной стороны – со стороны природы – матери человека, он конечно же животное, притом, высшее, как те же свинья, козлы и бараны. Животное любимое и дорогое её материнскому сердцу, но, всё же, животное. С другой стороны – со стороны человечества, как общественного организма, состоящего из отдельных живых людей, связанных между собой в многочисленные общественные организмы горизонтальными и вертикальными связями, подобно тому, как человеческий организм, состоящий из отельных живых клеток, образуется путём их связывания теми же горизонтальными и вертикальными связями в ткани, органы и системы. Но, если организмом человека успешно занимаются учёные естествоиспытатели: биологи и медики множественных специализаций, полюбовно разделяя меж собой человеческий организм на мелкие части, то с человечеством не всё так и однозначно. У него семь тех самых нянек, у которых дитя без глаза. И главными из них являются главы государств и политики, далее – аналитики, далее – историки и философы, и только на самых нижних этажах этой гуманитарной этажерки – учёные различных гуманитарных специализаций.

Вот тут в этой гуманитарной сумятице я и вижу возможность высказать своё собственное определение человека, основанное на том понимании сути жизни, что я постепенно буду перед вами раскрывать, оставив биологам и медикам человеческий организм. И начинается человек там, где проявляется его человечность, как забота и печение о другом человеке, о своих родных и близких, о ближайшем своём окружении, и о тех, с кем человек живёт в общем и единым для всех гуманитарном пространстве, что и называется народом, а также, как его готовность пожертвовать ради других людей не только своими интересами и выгодами, но, даже, и своей жизнью.