Сергей Комаров - Либералия. Взгляд из Вселенной. Потерянный дом

Иначе, каждый движитель жизни, в том числе и автомобильный, должен работать в своём оптимальном режиме, выдавая оптимальную мощность, при которой достигается максимальный КПД использования им энергии жизни. Кстати, на этом и основаны некоторые преимущества гибридного автомобиля, двигатель которого работает в оптимальном постоянном режиме, а все нюансы езды на автомобиле реализуются через использования электродвигателя, по сравнению к обычным – углеводородным, где работой двигателя управляет, стоящая на пути горючей смеси дроссельная заслонка.

И жизнь любого природного объекта, любого участвующего в жизни природы организма настроена на некий оптимальный уровень, ниже которого объект недорабатывает, сачкует, полу спит, а выше – подходит к тому пределу своих возможностей, за которым его жизнь теряет устойчивость и обрушается, а организм погибает или необратимо заболевает. Вот эта добавка энергии жизни от её оптимального уровня до запредельного и является той самой каплей, что переполнят чашу, и является той самой мышкой, что рождает гору.

И бывает, невозможно с налёта определить, где гора, а где мышь, и кто виноват в том, что пошло что-то ни так. Точно эта же ситуация и произошла с нашей страной, когда весь её народ, все специалисты по гуманитарным вопросам, истории и политологии гадают – от чего развалился Советский Союз? Сам ли? Или в результате предательства его бессильных справиться с ситуацией и продажных властей? Или его столкнули в пропасть его внешние враги? И так далее, и так далее. А ответы на все подобные вопросы лежат в физике, в природе вещей и в теории жизни систем, специалисты по которым, увы, занимаются лишь своим сугубо профессиональными делами, например, стараются породнить Общую теорию относительности с Квантовой теорией поля.

Ведь нельзя предать в мирное время, когда нет врагов, нельзя столкнуть в пропасть того, кто находится далеко от её края, но и нельзя развиваться – двигаться вперёд, что в условиях межвидовой конкуренции, в данном случае – между странами, жизненно необходимо, когда кроме инстинктов выживания более не действуют никакие движущие силы, когда нет мотивации производительного и качественного труда на каждом рабочем месте, когда нет сплачивающий народ воедино идеологии. И хотя ни каждая идеология ведёт страну к развитию и процветанию, но зато каждая делает её сильной и потенциально способной к развитию за счёт сплочения её граждан.

Но основное правило любой жизни, включая и человеческую, вытекающее из моей энергетической картины мира, звучит так: напрягайся, но не перенапрягайся,следуя которому только и можно быть конкурентоспособным. А для чего людям напрягаться, если к этому в стране отсутствует мотивация.

Процесс эволюции жизни любой живой системы есть поиск, посредством мутации и естественного отбора образующих её организмов, такого её состояния, при котором достигается идеальный компромисс в отношении КПД использования для жизни внешней подпитывающей её энергии, между интенсивностью течения жизни системы и её устойчивостью. А такой КПД и достигается только тогда, когда есть и условия для жизни, и межвидовая и внутривидовая конкуренции, мотивирующие жизнь как снаружи, так и изнутри. И всё это нагляднейшем образом представляется колоколообразными формами кривых нормального закона распределения случайных величин.

Чем уже колокол жизни системы, то есть, чем уже диапазон условий её нормального функционирования, тем он выше, и тем интенсивнее протекает в системе жизнь, но тем более вероятно её обрушение при минимальных изменениях условий функционирования, при их выходе за допустимые пределы. И наоборот, чем шире основание купола, тем жизнь системы менее интенсивна, тем она дальше от идеальной, но тем она более устойчива к изменяющимся условиям жизни.

И вот страна, дошедшая в своём развитии в соответствии с его S-образной формой, которой мы говорили в первом томе, до своего предельного уровня – до начала завала кривой развития, начала обрушаться в эконмическую и нравственно-духовную пропасть. И на неё сразу же слетелись стервятники, подобные западным экономическим, политическим, правовым и морально-этическим консультантам из сотрудников ЦРУ США, западным банкам и валютным фондам, подотчётным госдепартаменту США, и всем другим помощникам, функционирующих под контролем Госдепа и ЦРУ США, чтобы за копеечные гранты вынести из неё не только действующие мозги, но и результаты их деятельности за многие годы жизни нашей отечественной науки и промышленности.

Каждый научный институт готов был продать за гранты весь свой ранее накопленный потенциал, каждый учёный, кому было что продать за сотню-две долларов, был готов продать всё, чем он занимался в стране многие годы, даже вместе со всей страной. А кому нужна такая страна, которая обобрала всех своих граждан до нитки, обесценив их накопления за всю их жизнь, которая оставила голодными семья учёных и всего трудового народа, в условиях, когда к этому не было серьёзных внешних предпосылок. Ведь причины такого кризиса не могли находиться в самом народе, а только в системе управления им, ибо народ, доживший через тысячелетия до наших дней в выпавших на его долю условиях жизни и в условиях внешней конкуренции, совершенен априори. И тогда почему властям страны, которым и без того есть, на что есть, и на что мазать чёрную икру, можно её продавать и даже дарить, а учёным, которым есть нечего, нельзя? Все старались что-то продать не очень им нужное для своего пропитания, чтобы купить что-то очень нужное и необходимое, хотя в условиях круговой продажи ни очень-то это и получалось. Но никто ничего не производил. И страна превратилась в продажную девку социализма, готовую отдаться даже за добрые посулы.

Наука перестала быть нужна стране. И из некогда – при Сталине, ставшей её любимой дочерью, давшей стране бурное развитие во многих отношениях опережающие развитие всех других стран мира, в том числе и США, она превратилась в её падчерицу, в Золушку. А мы, кто в науке вырос, другому научены не были. Да и ментальность у нас была никудышная – совсем непригодная для торговли ни на международных, ни на внутренних, ни на вещевых, ни на продуктовых рынках. Познания с торговлей не совместимы, как несовместимы ментальности людей, познающих нечто новое, и торгующих имеющимся. А то, что людям зачастую приходится одновременно заниматься и тем, и этим, и пятым, и десятым, свидетельствует лишь о плохом уровне управления государством и протекающими в нём процессами.

Но жить на что-то было надо, да и детей кормить было не лишним. И русские люди – патриоты своей родины, страну эту, её науку, её достижения тогда даже не продавали, а отдавали за бесценок своим партнёрам-доброжелателям, как это и сделало высшее руководство сраны. Никто не продавался тогда западу, разве что либералы из-под своего подполья – профессиональные продажные предатели. Страна отдавалась как дешёвая девка, банальная блядь налево и направо, и всему коллективному Западу хором, и каждой его стране или предпринимателю по отдельности, и открыто, прилюдно и втихаря в подворотне, которые сбежались на её красные фонари, развешанные по всем её необъятным просторам, как тараканы на корку хлеба или гиены на тушу умирающего слона. Красным фонарным светом светилась тогда вся страна, и столь ярким, что он даже погасил собой свет тех самых рубиновых звёзд на башнях кремля, которые когда-то при Сталине стали символом нашей родины и счастливого детства нового поколения её граждан.