Сергей Комаров - Либералия – взгляд из Вселенной. Всеединство

Я же познал объективные силы, движущие не только всем миром, что сущий пустяк, а и поступками людей, как рядовыми частичками этого мира, также после нанесённой мне обиды, более сильной чем яблоко нанесло И. Ньютону. А всё это подтверждает, что в основе любой жизни, в том числе, и жизни людей, лежит сама жизнь, текущая по своим законам, и управляющая жизнями людей. И только за ней уже следует реакция людей с подключением всех своих ресурсов, данных им природой, включая и сознание, благодаря которому они раскрывают уже существующие законы жизни, делая их доступными для человечества.

Если наступает засуха, люди придумывают, как добывать воду из воздуха. Если наступает наводнение, люди находят способы выбраться на сухое место. Если наступает жара, люди придумывают кондиционеры, а при наступлении холода, они шьют тёплые одежды, и строят тёплые дома с батареями. Если жизни людей косит эпидемия, они придумывают вакцины или лекарства, а если ожирение, они придумывают диеты и здоровые образы жизни.

Но когда люди начинают создавать свои собственные законы, включая и законы развития жизни, чем они любят заниматься, то они всегда попадают в тупики: и в коммунистический, и в демократический, и в капиталистический, и в постмодернистский, и в постиндустриальный, и в либерастический – в тупики любой природы и любого системного уровня.

И так, сначала жизненная проблема – «яблоко по башке», или то же предательство, и только за ними её решение – через анализ ситуации, её обобщение, синтез полученных частных решений, и открытие законов возникновения проблемы. А в результате, лишь маленький шажок в расширении сферы познания человечеством жизни природы и своей собственной жизни, как её частицы. Сначала пожар, а уже потом противопожарные средства пожаротушения, пожарные машины и пожарные команды. Но никак не наоборот.Представить невозможно, как по улицам города, затопленного полыми водами, снуют туда-сюда не надувные катера и лодки, а пожарные машины. Сначала «яблоком по башке», и только потом законы механики, гравитации, космологии, астрофизики, теории образования Вселенной и так далее.

И как я это увидел, что именно «яблоко по башке», то есть стремление свободной энергии вниз, к своему минимуму – ближе к земле, и лежит в основе образования мироздания, и его жизни, и биологической жизни на Земле, и жизни людей, и поведения людей, и вообще всего-всего. Ведь согласно Общей Теории Относительности, и основанной на ней Теории Большого Взрыва – общепризнанной теории, описывающей образование Вселенной, с её галактиками, звёздами и планетами, она образовалась в результате падения уровня свободной энергии от максимального, что она имела в сингулярной точке, до минимального, что она имеет в адронах, образующих атомные ядра, при соответствующем возрастании уровня энергии связанной: от минимального – в сингулярной точке и в свободном космическом пространстве, до максимального – в адронах.

Могли ли не увидеть связь жизни и поведения людей те самые физики, что и раскрывали для человечества законы жизни природы, и создавали теории образования мироздания: те же Общую Теорию Относительности, Теорию струн или Квантовую теорию поля, и всё подобное? Я полагаю, что не могли. Они видели всё это. Просто им было не до Картин мира и ни до Теорий Всего. У них были более интересные и злободневные увлечения – та же термоядерная бомба, управляемый термояд, сверхпроводимость или сверхпрочность и сверхтеплопроводность, что достигается в открытых ими, без всяких Картин мира, графенах. Тем более, с человечеством и людьми связываться более опасно, чем с термоядом, – отравят, заклюют, замучают, четвертуют, или спалят на костре. Лучше уж бомба. А человечество и люди – это вотчина гуманитариев, коих – пруд пруди, и кои со своими доморощенными теориями не так уж и опасны.

Рисование Картин мира – занятие довольно трудное, но оно ни столько полезное для самого мира, сколько увлекательное для его художников.

То, что я расскажу вам в этом моём большом по размерам размышлении, которое невозможно закончить, а только прервать, мне было ясно давным-давно, спустя года два, как я очутился на пенсии, и, когда, будучи уже ненужным обществу, а значит и человечеству, и предоставленным самому себе, уже в свободном полете по пространству заземному и, даже, замировому, я нарисовал свою собственную Картину. Ведь большое видится на расстоянии.

Полёты там, где никого не встретишь, окрыляют потенциальных летунов, в то время как реальная жизнь приземляет. Но, в отличии других «мировых художников», которые людей в их мирах предпочитали не замечать, чтобы с ними не связываться, я поместил людей на довольно почётное и видное место, так как с пенсионера многое уже не спросишь, и ему уже нечего терять. Но всё в ней для обыкновенного технаря, каким я был, есть и останусь навсегда – человеком в одной руке которого гаечный ключ, а в другой – молоток, было столь необычно и непривычно, что мне самому было как-то неловко что-то обобщать, куда-то с этим вылезать, что-то прилюдно утверждать. Ведь это не сопромат, и не законы Ньютона, где всё чётко, ясно, разумно и, главное, – ответственно перед другими людьми.

Можно, например, создать порочную философию, ту же диалектику – философию саморазвития мира через убийства всего живого, и наслаждаться ей, несмотря на то, что по ней ничто не развивается, а лишь погибает, и не ответить за это ни перед кем, почивая на лаврах, а можно ошибиться в проекте моста, через пропасть – в расчётах ли, или в конструктивных решениях, и сесть пожизненно в тюрьму, за допущенную совсем крошечную ошибку, приведшую к гибели множества людей. Конечно же, лучше уж быть бесполезным философом, своеобразным мозгопудром, если на то есть талант, чем архитектором, проектантом или рассчётчиком-прочнистом.

Но прошли годы. Картина эта в голове у меня так и застыла, подобно каменному изваянию, не уступив ни пяди, ни крохи моим сомнениям и опасениям в том, что так быть не может. Скорее, наоборот, будучи крохотной величиной с сингулярную точку, она подавила меня своим величием и размерами, как и энергия, сосредоточенная в этой точке, покрыла собой весь мир, и я уже испугался: а вдруг, она так и уйдёт со мной в никуда. И вот, осмелев, а скорее, обнаглев, я решил тут выступить перед вами в вопросе, что от меня самого куда дальше, чем были «тридевять земель» от Ивана-Царевича или Ивана-Дурака. Это избитый и изъетый за столетия его существования вопрос либерализма.

Моя Картина отражает всё то, что вообще возможно отразить из того, что существует и, даже из того, что не существует. Но отражает всё это она по-своему, не так как это принято у людей, и нарисовав её, я ощутил качественный скачок в уровне той базовой платформы, с которой я сейчас могу осмысливать все жизненные вопросы, рассматриваемые другими людьми, включая и чужие Картины мира.