Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Структурные взаимосвязи и взаимосвязи членских составов, как свидетельствуют взятые нами интервью и проведенные наблюдения, организуют и выражают некоторые из чувств, установок и ценностей людей, принадлежащих к разным ассоциациям. Деятельности, протекающие между этими ассоциациями, выражают как структурные соединения, так и взаимосвязи членских составов. Когда две или более ассоциации обладают общим ядром членского состава, их члены часто собираются вместе для проведения общих мероприятий, которые нередко являются совместными действиями, или символическими утверждениями об общей структуре членства и общих социальных ценностях. Например, члены закрытых вечерних клубов принадлежат к менее закрытому клубу «Ротари» [146] « Ротари» (Rotary) — широкая сеть элитарных клубов, объединяющая более 18000 локальных организаций в 152 странах мира. В клубах «Ротари» состоят ок. 850 тысяч человек; их членами являются, как правило, представители деловых кругов и элитных профессиональных групп. Официальные цели: поддержание широких контактов между элитами разных стран и регионов, установление взаимопонимания, повышение стандартов в деловой и профессиональной сфере. Первый клуб «Ротари» был создан в 1905 г. в Чикаго. В 1910 г. в США была учреждена Национальная ассоциация клубов «Ротари». ; их жены, состоящие в клубе «Гарден» и других закрытых ассоциациях, принадлежат также и к более открытому Женскому клубу. Ядро клуба «Ротари», состоящее из наиболее высокопоставленных мужчин, и ядро Женского клуба, состоящее из женщин высокого статуса, привносят в жизнь этих двух клубов влияния других ассоциаций, в которых они состоят. В несколько меньшей степени переносят они и влияние, оказанное на них опытом пребывания в «Ротари» и Женском клубе, в свои ассоциации, обладающие для них более высокой ценностью Таким образом, паутина ассоциаций выполняет функцию проведения статусных различий и в то же время сплачивает разные социальные слои.

Виды символической деятельности, которым мужчины отдавали непропорционально большее предпочтение по сравнению с женщинами, включали: прослушивание речей; участие в сакральных ритуалах, особенно связанных со смертью (см. следующую главу, посвященную Дню памяти павших); участие в спортивных играх и прочих состязаниях. Участие в ритуалах отчасти объясняется наличием ветеранских и патриотических организаций. На рис. 4 приводятся процентные показатели для мужских и женских ассоциаций. На этом рисунке виды деятельности, начиная с речей и заканчивая искусствами и ремеслами, расположены в порядке убывания процентной доли их использования мужскими организациями. Изображенные здесь гистаграммы быстро проясняют суть дела; процентные же показатели этой таблицы нуждаются в более доскональном исследовании.

Женщины, по сравнению с мужчинами, проявляют ярко выраженный интерес к рукоделию и демонстрации своего мастерства в искусствах и ремеслах, неформальным собраниям, загородным прогулкам, преподаванию и обучению, дарению подарков и сбору средств. Их относительно большее участие в такого рода событиях демонстрирует тонкий баланс между неформальной и формальной деятельностью. Пять из первых шести видов деятельности, предпочитаемых мужчинами, относятся также к числу тех видов деятельности, которым отдали предпочтение женщины (см. рис. 4, где сравниваются все типы деятельности обоих полов.)

Рис. 4. Мужские и женские типы деятельности

Хотя классовые различия во всех типах деятельности весьма заметны и непосредственно обнаруживают себя перед наблюдателем, в количественном выражении их продемонстрировать нелегко. Например, сравнение ассоциаций низших и высших классов показывает, что в процентном отношении доля их деятельности, посвященной трапезам, почти одинакова (для высшего класса это 8%, для низшего — 7%); однако углубленное исследование форм питания и, разумеется, реальное наблюдение присущего им стиля говорят совсем о другом. Разработать метод, который позволял бы регистрировать эти вполне уловимые стилистические различия, не представлялось возможным, однако обычная процедура классификации событий по формам и типам , описанная ранее, выявляла решительные различия. Хотя сравнение 284 форм обнаружило бы все значимые различия, нам следует удовольствоваться всего лишь одним примером: сравнением некоторых типов деятельности ассоциаций, состоящих из представителей трех высших (от высшего высшего до высшего среднего) и трех низших (от низшего среднего до низшего низшего) классов. Некоторые тенденции, часто маскирующиеся под типы в более общей классификации, проявляются при этом достаточно отчетливо, чтобы можно было выделить некоторые из значимых сходств и различий.

Рис 5. Деятельности ассоциаций низших и высших классов

Более трети (38%) всех деятельностей низшей группы заключали в себе чисто эвокативное символическое поведение — драматические постановки (16%) и ритуал (22%), — где символы используются как символы символов и предназначаются для возбуждения эмоций, а не для привлечения внимания к объектам и вещам (см. рис. 5). В ассоциациях высших слоев эвокативному символическому поведению отводилось менее 1/6 части всех деятельностей (6% драматическим постановкам и 10% ритуалам). Более внимательное рассмотрение этих двух категорий обнаруживает нечто важное. Напомним, что было выделено четыре типа ритуала, которые располагаются в диапазоне от сакрального ритуала до секулярного, от тайных и приватных ритуалов до ритуалов, выполняющих функцию непосредственного связывания членов сообщества. Ассоциации низших слоев во много раз активнее, чем ассоциации высших классов, проводили сакральные ритуалы и были в 2,5 раза активнее их в проведении ритуалов, сочетавших в себе сакральные и секулярные элементы (см. рис. 5). Кроме того, если в ассоциациях низших классов было отмечено в 2,5 раза больше случаев проведения секулярных ритуалов, сосредоточенных исключительно на их приватном внутреннем мире, то в процентных долях ритуалов, связывающих ассоциации с сообществом в целом, между этими двумя уровнями не было никаких различий.

Статистика выявила, а интервью и полевые наблюдения подтвердили следующие выводы: организованная публичная деятельность низших классов в гораздо большей степени связана с религиозными практиками и использованием сакральных коллективных репрезентаций, дающих ощущение принадлежности и связи с «тем, что в этом мире важно». Более того, использование ритуалов, связывающих ассоциации только с их собственными членами, — а это довольно парадоксально, — выполняет, судя по всему, аналогичную функцию, ибо они поощряют обмен символами лишь в кругу тех, кто к этим ассоциациям принадлежит, и тем самым стимулируют парные чувства исключительности и принадлежности, а также взаимное уважение и почтение к используемым символам, наделяющее их важностью и значимостью для каждого участника.