Джон Брокман - Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Мы постоянно пережевываем эту идею, когда обсуждаем искусственный разум, но никто еще ни разу не построил такой самообучающийся компьютер, потому что это попросту невозможно. Да это и не должно быть целью той области науки, которая прежде носила название «развитие искусственного интеллекта». Подлинная цель состоит в том, чтобы понять, каким образом человек делает разные замечательные вещи, и попытаться научить машину делать хотя бы крохи и кусочки этих вещей. Я полагаю, что шахматный компьютер – это неплохо, но он ничего не расскажет вам о том, как человек думает. И он никогда не захочет внезапно научиться играть в новую игру лишь потому, что шахматы ему надоели.

Нет никакой реальной необходимости создавать искусственного человека. У нас вполне достаточно настоящих людей.

Адъюнкт-профессор когнитивной психологии Калифорнийского университета в Беркли.

Сначала был дуализм. Декарт выделял две сущности – нефизический разум и материальное тело. Лейбниц говорил о сфере ментального и физического. Но дуализм столкнулся с вызовом – с объяснением того, как взаимодействуют тело и разум. Разум намеревается поднять палец, и – внимание – он поднимается! Тело натыкается на что-то острое, и разум регистрирует боль.

Теперь мы знаем, конечно, что разум и мозг тесно связаны. Травмы мозга могут влиять на восприятие, когнитивные способности и личность. Изменения в химических процессах мозга могут делать то же самое. Не существует «ментальной субстанции», которая появилась в филогенетическом направлении нашей эволюционной истории, как нет смысла и в онтогенезе, во время которого мы получаем нефизическое вливание материи разума. Мы далеко ушли от определения разума, которое дает в своем «Словаре сатаны» Амброз Бирс: «Загадочная форма материи, выделяемая мозгом».

Похоже, разум – это всего лишь мозг. Или, как сказал Марвин Мински: «Разум – это то, что делает мозг». И, если мы хотим понять разум, ответы мы должны искать в неврологии.

А вдруг нет?

Наш энтузиазм в поиске научно обоснованной альтернативы довел некоторых из нас до крайней степени редукционизма. Чтобы понять разум, знаний о мозге недостаточно. Но тогда чего нам не хватает? Многие альтернативы уравнению разум = мозг парадоксальны и противоречат здравому смыслу. Некоторые предполагают, что разум выходит за рамки мозга и включает все тело или даже часть окружающей среды. Другие – что разум не подчиняется законам физики.

Есть ли другие варианты? Они есть. Принимая во внимание, что разум и мозг – материи, так сказать, весьма головоломные, лучше рассмотреть вопрос на более конкретном (и приятном) примере – скажем, на выпечке булочек.

В вопросах выпечки я – антиредукционист. Я не верю ни в какую «кондитерскую субстанцию» – отдельную материальную сущность, не зависящую от муки, сахара и дрожжей. И я не думаю, что у булочек есть какие-то магические метафизические свойства (хотя в лучших из них определенно что-то такое присутствует). Положения булочного антиредукционима намного менее противоречивы, и они произрастают ровно из того, чего мы и ждем от нашей «теории выпечки». Мы хотим понять, почему некоторые булочки лучше других и что мы можем сделать, чтобы наши собственные булочки были еще вкуснее в будущем. Не стоит ли заменить ингредиенты? Или, может быть, нежнее замешивать тесто?

Ответ на эти вопросы могут дать химия и физика. Но теорию выпечки не стоит формулировать, прибегая к терминам «атом» и «молекула». Как хозяйка, я хочу понимать взаимосвязь между, например, техникой замешивания и получающейся текстурой, а не между кинетической энергией и гидратацией протеинов. Взаимоотношения переменных, которыми мы манипулируем, и результат, которого мы хотим достичь, лежат в области химии и физики. Но было бы ошибкой принять концепцию «булочного редукционизма» и заменить уроки выпечки теоретическим изучением химических и физических взаимодействий между компонентами пирога.

Конечно же, вы можете совершенно не интересоваться выпечкой и потому отвергнуть мои построения и склониться в пользу химии и физики. Но если вы заинтересованы в том, чтобы объяснить, прогнозировать и контролировать качество вашей выпечки, то вам так или иначе понадобится какая-то теория, на которую вы будете опираться.

А теперь подумайте о разуме. Большинство из нас интересуется теорией разума, потому что мы хотим объяснить, прогнозировать и контролировать поведение, ментальные состояния и получаемый опыт. Приняв, что ментальные процессы физически реализуются в мозге так же, как взаимодействуют ингредиенты теста, станет понятно, что понимание работы мозга чрезвычайно полезно. Но если мы хотим знать, к примеру, как воздействовать на разум с целью вызвать определенное поведение, будет ошибкой искать объяснения только на уровне мозга.

Эти соображения не станут новостью для философов, и тем не менее их стоит повторить. Отвергнуть понятие разума в попытке достичь научной легитимности – тренд, который мы наблюдаем в бихевиоризме и в некоторых популярных течениях неврологии, – дело ненужное и не отвечающее целям научной психологии. Понимать разум – не значит понимать мозг. К счастью, мы можем достичь этого понимания, оставаясь в рамках строгой науки. Или, возвращаясь к моей любимой теме, – испечь булочку и съесть ее.

Профессор физики по программе имени Германа Фешбаха, Массачусетский технологический институт. Лауреат Нобелевской премии по физике 2004 года. Автор книг Lightness of Being («Легкость бытия») и A Beautiful Question [68].

Различение между разумом и материей встроено в повседневный язык и мышление и еще больше укоренено в философии и теологии. Великий философ и теолог Джордж Беркли назвал материю «разумом Бога», сформулировав знаменитый каламбур:

Что есть разум? Это неважно.

Что есть материя? Это несущественно [69].

Науке долгое время было удобно принимать этот дуализм если не в качестве доктрины, то в качестве методологии. В современной физике материя подчиняется собственным математическим законам, вне зависимости от того, что кто-то об этом думает, – даже если это (или, может быть, в особенности если это) Бог. Но это разделение обречено, и его отставка изменит наш взгляд на всё – под «всем» я подразумеваю разум/материю. Разделяющие эти два понятия стены уже рушатся. Их необратимо подтачивают три открытия.

1. Мы узнали, что такое материя. И наша новая материя, понятие о которой было сформировано в ходе XX столетия открытиями в области теории относительности, квантовой механики, трансформационной симметрии, кажется гораздо более необычным и потенциально гораздо более богатым феноменом, чем могли бы мечтать наши предшественники. Она то и дело устраивает непостижимые танцы с замысловатыми коленцами, проявляя способности к самоорганизации и экспорту энтропии.