Елена Ровенко - Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон

Бергсон А. Философия Клода Бернара. С. 182.

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 30.

«Тем вкладом, какой интуиция внесет в решение… проблем, сама же она и воспользуется. Каждая из них, будучи интеллектуальной, передаст ей частицу своей интеллектуальности. Приобщившись таким образом к интеллекту, интуиция сможет вновь обратиться к проблемам, которые послужили ей, после того как она послужила им; она еще лучше рассеет окружавшую их тьму, отчего и сама станет более ясной» ( Бергсон А. Введение. Часть вторая. С. 103–104).

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 79; курсив мой. – Е. Р. «Интеллект остается лучезарным ядром, вокруг которого инстинкт, даже очищенный и расширенный до состояния интуиции, образует только неясную туманность. Но… интуиция поможет нам понять, чего недостает здесь в данных интеллекта, и предугадать способ их пополнения» (Там же. С. 185).

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 45.

Интеллект Бергсон трактует также довольно широко: как уже указывалось, это и способность мышления в целом, и функция мышления, и особый его тип.

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 36. Если же не прилагать усилия, то разум останется на прежнем уровне, его творческие возможности не раскроются. Именно такой разум Бергсон имеет в виду, сожалея, что «…интуиция длительности, когда ее подставляют под лучи разума, точно так же очень скоро сгущается в застывшие, раздельные, неподвижные понятия» (Там же. С. 40).

Бергсон А. Введение. Часть вторая. С. 132; Bergson Н. Introduction (deuxième partie). P. 48.

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 36.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума / Морис Мерло-Понти // Мерло-Понти М. Знаки / Морис Мерло-Понти; пер. с франц., примеч. и послесл. И. С. Вдовиной. М.: Искусство, 2001. (История эстетики в памятниках и документах). С. 225; курсив мой. – Е. Р.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума / Морис Мерло-Понти // Мерло-Понти М. Знаки / Морис Мерло-Понти; пер. с франц., примеч. и послесл. И. С. Вдовиной. М.: Искусство, 2001. (История эстетики в памятниках и документах). С. 225; курсив мой. – Е. Р.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума / Морис Мерло-Понти // Мерло-Понти М. Знаки / Морис Мерло-Понти; пер. с франц., примеч. и послесл. И. С. Вдовиной. М.: Искусство, 2001. (История эстетики в памятниках и документах). С. 225; курсив мой. – Е. Р.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума / Морис Мерло-Понти // Мерло-Понти М. Знаки / Морис Мерло-Понти; пер. с франц., примеч. и послесл. И. С. Вдовиной. М.: Искусство, 2001. (История эстетики в памятниках и документах). С. 226.

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 38.

Бергсон А. Творческая эволюция. С . 63.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума. С. 221, 226; курсив мой. – Е. Р.

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума. С. 226; курсив мой. – Е. Р. Имея в виду классическую науку, Мерло-Понти разводит два вида рациональности: «наряду с разумом физика признается существование и другого разума» (Там же). Однако «…сила разума связана с возрождением философского духа, что, безусловно, подкрепляет научную картину мира, отводя ей надлежащее место в мире человеческом» (Там же).

Мерло-Понти М. Эйнштейн и кризис разума. С. 225.

«Рассудочная рациональность оценивается по определенным (и достаточно жестким) критериям (законы логики и математики, правила и образцы действия, каузальные схемы объяснения, принципы систематики, фундаментальные научные законы и др.). Разумная рациональность – это способность оценки и отбора критериев, их обсуждения и критики, она необходимо связана с интеллектуальной интуицией, творческим воображением, конструированием и т. д. Разумная рациональность выступает как основание критической рефлексии над рассудочной рациональностью» ( Порус В. Н. Рациональность / В. Н. Порус // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / Ин-т философии РАН, Нац. общ. – научн. фонд; Научно-ред. совет: предс. В. С. Степин, заместители предс: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. Т. 3 / науч. ред. М. С. Ковалева, Е. И. Лакирева, Л. В. Литвинова, М. М. Новосёлов, A. П. Поляков, Ю. Н. Попов, А. К. Рябов, В. М. Смолкин. М.: Мысль, 2010. С. 425). Понятно, что разграничение двух типов рациональности восходит к кантовому (а от Канта – к средневековому) разведению рассудка и разума. «… для описания рациональности „выбирают“ те ее свойства, которые полагаются существенными. В зависимости от этого выбора, имеющего исторически и культурно обусловленный характер, „рациональность“ предстает в различных формах. Отсюда – возможность исторической типологии рациональности (античная, средневековая рациональность, научная рациональность Нового времени, „неклассическая“ рациональность науки 1-й пол. 20 в. и т. д.), – замечает B. Н. Порус. – <���…> …„рациональность“ есть особый конструкт, не имеющий универсально-объективного референта, но выполняющий методологическую роль, содержание которой определено той или иной моделью рациональности» (Там же. С. 425–426).

Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. С. 133. Джеймс не забывает добавить, что Бергсон не отказывает логике во власти в определенных гносеологических пределах.

Цит. по: Блауберг И. И. Анри Бергсон. С. 458. См.: Peguy Ch. Note sur M. Bergson et la philosophie bergsonienne / Charles Peguy. Paris: Émile-Paul frères, éditeurs, 1914. P. 49.

Бергсон А. Введение. Часть вторая. С. 132.

Бергсон А. Введение. Часть вторая. С. 132.

Как и другие виды интуиции.

«Но и образы не в состоянии в совершенстве передать непрерывность реального. Они, однако, имеют большое преимущество над понятиями, так как они будят нашу силу воображения и легче, чем понятия, нас приводят в состояние напряженности, необходимое для интуиции. Понятия направлены на всеобщее. Они не оглядываются назад, на их источник, т. е. на интуицию, между тем образы обращают наше внимание на индивидуальное, частное» ( Штенберген А. Интуитивная философия Анри Бергсона. С. 46–47; См. также: Бергсон А. Введение в метафизику. С. 46).

Разумеется, образов-посредников может быть несколько. Вспомним, что в связи с учением Беркли Бергсону рисовались в воображении два совершенно равноправных образа. Однако таких образов не может быть слишком много : ведь каждый из них призван предельно соответствовать уникальной, единственной первичной интуиции.