Ирина Щербакова - По крупицам. Российские школьники об истории ХХ века. Сборник работ лауреатов Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»

В советское время многие люди жили (и даже до сегодняшнего дня иногда живут) в так называемых коммуналках. Это квартиры, в которых семья или отдельный человек занимали одну или несколько комнат, вместе пользовались ванной, туалетом, кухней («местами общего пользования»), а также коридором и прихожей. Такие условия поневоле сталкивали людей друг с другом, заставляя их выстраивать какие-то отношения.

Конечно, если люди делили общую кухню, то интересные новые блюда, которые рядом с тобой готовила твоя соседка, не могли не привлечь внимания. Возникали вопросы, давались советы, делились опытом… Бывало так, что вся квартира «заболевала» каким-то рецептом. Моя мама помнит, что в квартире ее бабушки, в которой проживало 14 человек, такими общими рецептами были: творожная запеканка, 12-часовой пирог и чайный крем к торту «Наполеон». К сожалению, рецепты первых двух блюд у нас не сохранились, а чайный крем готовится просто: стакан с очень крепким, сладким, холодным чаем по чуть-чуть вливается во взбиваемое масло до полного растворения.

Сосед маминых родителей – он был из Одессы – научил их готовить баклажанную икру: четыре баклажана, четыре помидора запечь в духовке, затем, очистив от шкурки, перетереть с чесноком, добавив соль, перец, подсолнечное масло и уксус.

Это блюдо сезонное, а вот блюда, которыми мы угощаем гостей в праздничные дни, пришли от коллег моих бабушки и дедушки. Это салат «Мимоза», который у нас называется «генеральским» (рецепт с бабушкиной работы), это салат охотничий из моркови, лука и зеленых помидоров, залитых горячим маринадом. Маринадами занимался дедушка, и особенно хорошо ему удавались маринованные грибы. Рецепт он разработал сам. И теперь только мама в нашей семье владеет им. Могу лишь сказать, что в маринад для грибов кладутся пряности и сахар.

Семейные обеды, праздничные застолья – часть нашей семейной культуры. За столом мы рассказываем о прошедшем дне, слушаем воспоминания взрослых. Я думаю, мне и моей сестре удастся сохранить эту традицию. Мы едим блюда, которые теперь, когда мы знаем их историю, являются для нас отголосками времени. У нас довольно часто готовится «недопад», и мы вспоминаем при этом принца Ольденбургского, чьи заслуги перед отечеством стали признавать в последнее время. А грибной пирог и гороховый суп, такие незамысловатые блюда, стали для нас символом любви отцов наших дедушек и бабушек в страшное военное время.

Рецепты времен «застоя», записанные от руки в блокнотах и тетрадках, – отголоски того времени, когда из обычных продуктов, которые иногда с трудом приходилось добывать, хотелось приготовить что-то оригинальное.

Ненаписанная кулинарная книга моей семьи – это книга воспоминаний. Читая ее, я переживаю историю своей семьи. Кулинарные традиции – ниточка, которая связывает у нас разные поколения, разные времена. Каждый раз, когда мы садимся за стол, мы чувствуем эту связь. Умение сохранять традицию способствует сплочению семьи, помогает выстоять в трудных обстоятельствах, что как раз и было проверено на примере моих близких.

г. Новочеркасск, Ростовская область, научный руководитель Е. Г. Губанова

Эта работа посвящена судьбам представителей интеллигенции нашего города в 1920-х – начале 1930-х годов. Показать положение, в котором оказались эти люди, мы решили через историю профессоров Донского политехнического института. Власть пыталась сломить их, потому что ей казалось, что они самим фактом своего существования уже представляют для нее угрозу.

Источниками для этой работы стали материалы дела «Промпартии» из архива ФСБ по Ростовской области, публикации местных газет 1926–1930 годов, документы Государственного архива Ростовской области и другие.

2 марта 1907 года был издан закон Совета министров России, одобренный Госсоветом и Государственной думой, об учреждении в Новочеркасске Донского политехнического института. В соответствии с этим законом институту полагались 19 кафедр. Кафедру по прикладной геологии занял Петр Николаевич Чирвинский, кафедру полезных ископаемых – Петр Петрович Сущинский. Приезд этих двух выдающихся ученых из Петербурга в Новочеркасск был, несомненно, большой удачей и значительно повышал статус нового института и самого города.

Сегодня мы не можем определенно сказать, почему они приняли это предложение, ведь в столице их научная карьера развивалась достаточно благополучно. Возможно, их привлекли новые перспективы, которые могло дать заведование кафедрами в новом учебном заведении. В их судьбах много общего, они пересекаются, несмотря на то, что оба родились и жили поначалу в разных городах, но в дальнейшем они работали в Минералогическом кабинете Санкт-Петербургского университета совместно с В. И. Вернадским, М. А. Семеновым-Тянь-Шанским, А. Е. Ферсманом.

Петр Сущинский после переезда в Новочеркасск собрал обширные минералогические коллекции, начал работу по изучению геологических особенностей Донской области. А Петр Чирвинский фактически создал новую кафедру, читал лекции и на других факультетах. В 1911 году он получил за свои исследования Ломоносовскую премию.

Спустя много лет, когда в 1931 году оба ученых были арестованы, на допросах в ОГПУ они вспоминали о многих проблемах, с которыми пришлось столкнуться в новом вузе.

Как отмечает Сущинский, в Новочеркасск были переведены преподаватели из Варшавского политехнического института, закрытого за участие студентов в революции 1905 года. Часть потом вернулась в Варшаву, а часть во главе с «математиком Зиминым, который отличался реакционным направлением, был ярым антисемитом и большим поклонником казаков», остались в Новочеркасске. По словам Сущинского, в университете отдавалось предпочтение местным кадрам. Эта ситуация обижала ученого, более того, его начали считать «либералом». В профессорской среде образуются группы: малочисленные «либералы» и преобладающая – пассивно-консервативные преподаватели. Борьба шла за автономию института и выборность ректора.

Петр Сущинский не был мягким, покладистым человеком, он мог и высмеять, и сказать колкость, потому отношения с ректором и некоторыми преподавателями у него были напряженные. При этом он видел своей целью не просто научную деятельность, но и работу по развитию образования в нашем городе и области, причем образования, основанного на либеральных подходах и идеях. Не случайно именно он стал первым выборным ректором ДПИ.

П. Н. Чирвинский в показаниях, данных на следствии, также подчеркивает, что жизнь в царской России была не идеальна. Он вспоминает и недостаточно быстрое присуждение титула, соответствующего занимаемой должности, и отсутствие благосклонности начальства (видимо, он также относится к группе «либералов», добивавшихся выборности ректора), и свое участие в протестах против царской власти.