Петр Голубовский - История Смоленской земли до начала XV столетия

Смоленск. Может быть, с этого-то момента и начинается появление ханских чиновников в Смоленске. Следовательно, позднейшая редакция, имеющая вышеприведенную приписку, должна была явиться не ранее второй половины XIII столетия, то есть спустя несколько десятилетий после самого появления на свет «Смоленской торговой правды». Эта вторая редакция имеет, кроме того, несколько дополнений, отсутствующих в древнейшей редакции и представляющих новые статьи. Так в древнейшей редакции читаем: «По оухоу оударите, с четверти серебра». Позднейшая редакция эту самую статью имеет в таком виде: «Аще оударить по лицю, или за волосы иметь, или батогом шибеть, платити без четверти гривна серебра» 290. Очевидно, с течением времени оказалось недостаточным сказать «не бейте по уху», так как практика жизни показывала, что и немцы, и смольняне, способны еще драть за волосы, бить батогом и т. д. Статьи 23 и 35 вновь составлены и внесены в «Смоленскую торговую правду». Первая из них заключает в себе следующее постановление: «Аже будеть роусину товар имати на немчичи, ли в Ризе, ли на Готьском березе, ли в котором городе в – ыном немецьскомь, н ити истьцю к – ыстьцю и взяти емоу та правда, которая то в том городе, а роубежа им не деяти; а немчичю таже правда взяти в роуси». Нас удивляет пропуск этой важной статьи в древнейшей редакции. Действительно, как надо было поступать русскому или немецкому купцу, если ему приходилось взыскивать свой товар не в Смоленске, в Риге, в Визби, а в каком-нибудь другом городе? Не менее важна в бытовом отношении и статья 35: «А поудъ дали немци волочаном, иже то имь товар возити на Волоце всякому гостьи, то ци ж даколи исказиться, а подроуг его лежить в Немецьской божници, а дроугый ковати, изверивши темь». Нет сомнения, что и эта статья явилась результатом позднейшего опыта. В 1229 году не вспомнили, упустили из виду те пререкания, которые, вероятно, происходили между перевозчиками товара на волоке из Каспли в Днепр и немецкими купцами при нагрузке клади на кола; может быть, при разгрузке оказывалось, что товар становился почему-то легче, происходило что-то вроде усушки и утечки. Необходимо было при нагрузке товар взвешивать – как для избегания его исчезновения, так, вероятно, и потому что плата бралась за перевоз с веса. Тут могли происходить споры из-за правильности гирь. В конце концов, пришлось формулировать этот вопрос, но до этого дошли не сразу. Итак, в нашем распоряжении имеются две редакции: древнейшая – в трех экземплярах и позднейшая – в четырех (D, Е, F, G). Экземпляры D, E, F, G, в том виде, как они дошли до нас, написаны не раньше второй половины XIII столетия. Теперь будем продолжать наш анализ далее. Обратимся к трем экземплярам древнейшей редакции.

Впереди экземпляра В мы находим следующую замечательную приписку: «Се яз князь смоленьский Александр докончал есмь с немци по давному докончанью, како то докончали отци наши, деди наши. На тех же грамотах целовал есмь крест, а се моя печать». Эта подпись вполне оправдывается письмом этого самого князя Александра Глебовича Смоленского в Ригу. Оно очень кратко: «Поклон от князя смоленьского, от Олександра от Глебовича, к ратманом к Рижьским и ко всем горожаном. Како есте были в яви с отцем моим Глебом, и с моимь стрыиемь Федором, тако будете и со мною в любви; а язь тоеже любви хочю с вами. Гость ко мне поущаите, а поуть им чист, а мои моужи к вам едуть, и путь имь чисто» 291. Александр Глебович после смерти своего отца захватил великокняжеский смоленский стол в 1297 году, а в 1313 году он уже умер 292. Таким образом, и самое письмо, и вместе с ним экземпляр В «Смоленской торговой правды» должны относиться к промежутку времени между 1297 и 1313 годом. Экземпляр В есть копия – список с экземпляра А, сделанный в конце XIII или начале XIV века для отсылки в Ригу, чем князь и показывал, что принимает все условия торговых сношений, «како то докончали отци наши, деди наши». Мы видим в этой копии уже некоторые изменения в выражениях. Так, довольно часто «латинин», «латинский гость» заменяется словами немьчин, немецький гость, хотя остаются и прежние выражения. В экземпляре А стоит «тако, аже роуский гость биються оу Ризе или на Гочьком березе», а князь Александр выражается: «такоже и роусьскии гость быють в ваших городех» 293.

Экземпляр А представляет собой действительный оригинал «Смоленской торговой правды». Это доказывается не только более древним языком его сравнительно с списком Александра и экземпляром С, но и сохранившейся на шнурке печатью с надписью: «Великого князя Федора печать». Феодор было христианское имя князя Мстислава Давидовича 294.

Посмотрим теперь, в каком отношении стоит к этому оригиналу договора экземпляр С. Он является также копией – списком, сделанным позже, но раньше списка князя Александра. Уже из приведенного нами выше вступления видна большая близость к оригиналу договора экземпляра С, чем В. Так, в экземпляре С вполне выдержан способ выражений оригинала. Например, в § 18, статье а, в оригинале стоит: «А латинескии оусхочеть», в списке Александра: «всхочетъ», в экземпляре С опять: «оусхочеть». § 25, статьям в оригинале: «Всякому латинескомоу челвкоу», в списке князя Александра: «латинскомоу языкоу», в экземпляре С снова: члвку. Во всех случаях там, где и в оригинале, удержаны и в экземпляре С выражения: латиньский, латинин и т. д. Но вместе с тем оказывается, что некоторых мест оригинала списыватель не разобрал, хотя и старался передавать его с дипломатической точностью 295. По языку копиист был, несомненно, пскович, что и выразилось в замене звуков ц через ч и ж через з 296. Если экземпляр С по своему языку стоит ближе к оригиналу, то, стало быть, копия, которую он собой представляет, была снята раньше списка Александра, то есть до 1297 года.

Мы видели, что князь Александр Глебович, возобновляя с немцами дружественные отношения, послал в Ригу письмо и после с оригинала 1229 года. Мы можем отсюда заключить, что так делалось каждый раз, когда на великокняжеский стол в Смоленске садился новый князь: он объявлял своим западным соседям о своем желании держаться политики своего предшественника. Следовательно, и копия С была такого же происхождения и сделана с такими же целями: она вышла из канцелярии смоленского князя и была отправлена в Ригу. Когда и при каком князе? Этот вопрос решить трудно. Князь Мстислав Давидович скончался в 1230 году.

Возобновление договора должно было происходить при каждом новом великом князе. А так как в 1297 году на смоленском столе сел уже Александр Глебович, то копия С должна быть послана в Ригу между 1230 и 1297 годами. За это время на столе смоленском перебывало несколько князей. В этот промежуток времени вышли из канцелярии смоленского князя два документа, которые имеют весьма важное значение для истории западной торговли Смоленска. Один из этих документов представляет собою присяжную грамоту смоленского князя Феодора Ростиславича, посланную в Ригу в 1284 году. Феодор Ростиславич занял великокняжеский смоленский стол в 1280 году 297и только в 1284 году собрался подтвердить с немцами старую «Смоленскую торговую правду». Причиной этого промедления могли быть неурядицы в Смоленске, который, как видно, в отношении своих князей стал в такое же положение, как Новгород Великий. Эта присяжная грамота 298начинается с поклона от князя Феодора епископу рижскому, магистру ливонского Ордена и рижским ратманам, а далее говорится о свободе пути для смоленских и немецких гостей, о не прекращении торговли далее в случае недоразумений политического характера между князем, епископом Риги и магистром Ордена. Таким образом, это не есть новый торговый договор, ибо других кроме приведенных он никаких условий не заключает, а простая присяжная грамота в исполнении уже старого договора. Следовательно, вместе с ней должен быть послан и самый договор, то есть копия – новый список со старой «Смоленской торговой правды». Вот этим-то списком, снятым с Мстиславова трактата при Феодоре, и может быть список С. Несомненно, был послан в Ригу противень «Смоленской торговой правды» с печатью князя, – ибо без этого немцы не могли быть уверенными в исполнении всех условий торговли, – но этот список до нас не дошел.