Петр Голубовский - История Смоленской земли до начала XV столетия

В интересующем теперь нас проекте договора внесены, как мы сказали раньше, некоторые новые условия, но особенно интересно то обстоятельство, что на первом месте князь Всеволод ставит смольнян, Смоленск. Самый тон проекта отличается силой и категоричностью. Всеволод говорит авторитетно и ставит немецких купцов в зависимость от князя большую, чем договор Мстислава Давидовича. Кроме того, этот проект указывает на усиление княжеской власти сравнительно с прежним и последующим ее положением.

Сгруппируем теперь результаты, к которым мы пришли при анализе списков «Смоленской торговой правды».

1) Экземпляр А есть подлинный трактат Мстислава Давидовича с Ригой и Ганзой. Он был переведен на смоленское наречие с немецкого текста, который, в свою очередь, представляет собой перевод с латинского чернового проекта. Он был оставлен в Риге.

2) Экземпляр D есть позднейшая копия с экземпляра D’. Этот экземпляр (D’) одновременно с княжеским был переведен прямо с латинского чернового проекта. Он хранился в Смоленске.

3) Экземпляр С есть копия с княжеского Мстиславова экземпляра «Смоленской торговой правды». Экземпляр С древнее экземпляра В. Снятие копии этой могло произойти на промежутке времени между 1230 и 1297 годами, может быть, при князе Всеволоде Мстиславиче в 1238 году или при каком-нибудь из следующих князей. Псковитизмы этого экземпляра есть результат случайных обстоятельств, имевших место в Риге.

4) Экземпляр В представляет собою копию, снятую с оригинала «Смоленской торговой правды» Мстислава при начале княжения Александра Глебовича, то есть вскоре после 1297 года.

5) Экземпляр D есть копия с недошедшего до нас экземпляра D’ и совершен в эпоху зависимости Смоленска от татар, то есть не ранее 1274 года. Следовательно, его изготовление может относиться к княжению Глеба, Михаила и Феодора Ростиславичей, Ивана Александровича и т. д.

6) Экземпляр Е есть копия с недошедшего до нас первоначального экземпляра D’ (=Е’), снятая в эпоху зависимости Смоленска от татар, то есть не ранее 1274 года. Следовательно, ее изготовление может относиться к княжению Глеба, Михаила и Феодора Ростиславичей, Александра Глебовича и Ивана Александровича 319.

7) Экземпляры F и G есть копии также с недошедшего до нас экземпляра D’ и, по всей вероятности, сняты для какого-нибудь частного лица, заинтересованного в правилах о торговых пошлинах.

8) Экземпляр К представляет собою проект условий торговли, написанный в Смоленске при Всеволоде Мстиславиче, то есть около 1239 года.

9) Грамоты Феодора Ростиславича 1284 года и Ивана Александровича после 1330 года есть не более как присяжные грамоты, а не самые договоры.

После этого необходимого отступления снова возвращаемся к истории торговли Смоленска с Западом. Как мы видели, торговые сношения смольнян с берегами Балтийского моря начались давно. Чем более они развивались, тем сильнее являлась необходимость оформить их, вставить взаимные отношения в определенные юридические рамки. Очевидно, и в Смоленске долгое время дело велось так же, как в Киеве в отношении Византии, существовал договор, но он был «простословесен ». Само собой разумеется, что все те случаи правонарушения, которые указаны в дошедших до нас списках «Смоленской торговой правды», не были измышлены потом договаривающимися сторонами, что все условия договора созданы самой жизнью и выведены из практики. Эти всевозможные инциденты заставили, наконец, обе заинтересованные стороны придти к соглашению, как на будущее время смотреть на тот или иной случай правонарушения и как оградить торговые интересы от потрясений, которые могут быть вызваны недоразумениями. Не подлежит сомнению, что и смольняне, и немцы дорожили взаимной торговлей. Во всех дошедших до нас списках «Смоленской торговой правды», в присяжных грамотах князей, везде, мы видим старание отделить торговые сношения от политических отношений Смоленска к Риге и от личных отношений смольнян и немцев 320.

В какое время представители немецких городов поселились в Смоленске, точно сказать нет возможности. Еще в самом начале XIII столетия мы видим в Смоленске живущими немецких купцов. Так, в 1210 году там торговал и проживал немецкий купец Людольф, пользовавшийся уважением среди русских и обладавший значительными богатствами. Доверие к нему на Руси было так велико, что князь полоцкий Владимир отправил его в Ригу для заключения договора с рижским епископом 321. Этот факт указывает на более раннее пребывание немцев в Смоленске. Действительно, нельзя предположить, чтобы слова Всеволода Мстиславича в его проекте договора с немцами были сказаны без всякого основания: «…како то было при моемь оци, при Мстиславе при Романовици» 322. Правление последнего в Смоленске продолжалось с 1197 по 1212 год, а следовательно и тогда уже, то есть в конце XII столетия, были прочно установившиеся отношения между немцами и жителями Смоленска, выразившиеся в недошедшем до нас договоре Мстислава Романовича. В договоре Мстислава Давидовича западные купцы оказываются уже вполне обжившимися в Смоленске: у них своя церковь во имя Пресвятой Богородицы, свой двор, свой староста. Около церкви хранились гири, которые служили для проверки гирь, употребляемых в торговле немецкими и русскими купцами. Мы видим, таким образом, прочную оседлость 323. С течением времени число немцев в Смоленске увеличивалось. Им во второй половине ХШ столетия принадлежат уже несколько дворов. Образовалась целая немецкая слобода. Она находилась по берегу Днепра и речки Рачевки и была очень обширна 324. Это купеческое общество делало в пользу своего храма денежные взносы, из которых образовался церковный капитал, пускавшийся также в оборот. Так, в 1289–1290 годах Арнольд Крисп и Андрей Parvus, очевидно, заведовавшие этим капиталом, дают в займы двенадцать марок до востребования 325. В этом немецком дворе не только жили постоянно купцы, торговавшие в Смоленске и его области, но очевидно, останавливались немцы – и проезжавшие в землю Суздальскую, и послы. Иногда число приезжих немцев было так велико, что они не помещались на своих дворах и останавливались на смоленских подворьях. На волоке между реками Днепром и Касплей жители смоленских поселений занимались перегрузкой товаров на кола и перевозкой их посуху от одной речной системы в другую. Все волочане связаны были круговой порукой и все отвечали за неисправность одного. На волоке постоянно жил княжеский тиун, который встречал гостей и заботился об их безопасности. Приехавшие должны были поднести, в знак признательности, этому княжескому чиновнику заграничные перчатки 326. Во время плавания по Двине и Каспле, а потом по Днепру случались несчастия с судами. В таких случаях купцы принуждены были иногда нанимать соседних жителей для вытаскивания товара из воды 327. Прибыв в Смоленск, западные гости должны были в виде почета поднести княгине скромный подарок штуку частины, то есть плотно вытканного холста, по всей вероятности, только заграничной фабрикации 328. Затем немецкие гости открывали торговлю своими товарами в городе, а также могли разъезжать с ними по всей Смоленской земле или ехать в другую область 329. До занятия немцами низовьев Западной Двины смольняне, несомненно, вели с берегами Балтийского моря непосредственную торговлю и посещали немецкие ганзейские города. Это доказывается постоянным настаиванием со стороны смоленских князей на праве свободного проезда русских купцов через Двину, по морю и пребывания их в ганзейских городах 330. Мы не знаем, как давно западноевропейские купцы были освобождены от платы торговых пошлин, но, по всей вероятности, при Мстиславе Романовиче, то есть в конце XII века, они уже пользовались этой привилегией 331. Благодаря точному перечислению в документах немецких представителей можно указать местности, с которыми Смоленск вел более оживленную торговлю и из которых купцы посещали Смоленскую землю. Это были остров Готланд, города Любек, Бремен, Сест, Кассель, Гренинген, Мюнстер, Дортмунд, Брауншвейг, вообще Вестфалия и Рига 332. Мы уже видели выше, какими товарами торговала Смоленская земля. По большей части, это были сырые продукты: лес, скот, кожи, смола, пенька, хлеб, мед и воск, лошади. Все это, несомненно, вывозилось и в Западную Европу. До нас дошел данцигский реестр товаров, в котором в числе других показаны кожи смоленской выделки с обозначением их цены в различные годы и в разных местах 333. Через руки смольнян получали немцы и предметы роскоши – изделия Византии и далекого востока. Золото и серебро приходило на берега Балтийского моря также с востока. Но главным предметом отпуска Смоленска за границу был, как мы сказали выше, воск. Единицей веса этого продукта является капь, содержавшая в себе, судя по договору Великого Новгорода с Готландом в 1270 году, восемь ливонских фунтов, то есть четыре пуда 334, причем весовщику платилось за две капи (восемь пудов) по одной куне смоленской 335.