Вероника Гиндер - Подвижники земли русской. Приенисейская Сибирь

«Урядник при всех бил меня куда попало и приказал сельскому старосте и полицейским:

– Там, где собирается эта штунда, разбивайте окна, ломайте двери, лупите их сколько можете и куда попало…

Не всем людям это понравилось. Кое-кто шептал про себя: «За что лупцуют людей? Кому какое дело, кто как молится?». Другие, наоборот, одобряли: «Это полезно… За ум возьмутся, перестанут к штундам ходить!».

Надо сказать правду: на многих людей от полицейских расправ напал страх. Некоторые православные говорили:

– Нас Бог накажет, если мы не будем вас разгонять. Мы в церкви свечки покупаем, перед святыми иконами ставим, а вы что делаете Богу за Его добро и милость?

Такое было понятие у темных людей. Они думали, что битьем окон и выламыванием дверей служат Богу…

У одного брата умер ребенок. Полиция не позволяла похоронить ребенка на общем кладбище. Это было летом. Стояла жара. Несколько дней брат держал тело ребенка в погребе. Но дальше нельзя было держать; нужно было где-то похоронить. И брат похоронил ребенка у своего двора.

Через несколько дней приехал урядник и приказал:

– Тело выкопать и похоронить на свином пастбище!

Начался плач и вопль братьев и сестер от такого издевательства. Но на этом надругательства не кончились. Созвали сельский сход и постановили: «Забрать у штунды хлеб, который уже в снопах, а земли им дать только полдесятины и в таком месте, где ничего не растет, – на глине».

По всем полицейским участкам было разослано распоряжение – забирать у штунды новорожденных детей и крестить их по православному обряду. Некоторых детей крестили в ледяной воде. Младенцы простуживались и умирали… Верующим запрещали ночью зажигать свет в домах. А ведь ночью с малыми детьми всякое бывает. Заплачет дитя, мать зажжет свет. А кто-нибудь идет мимо, видит – у штунды свет! Ага, значит, читает Библию. Надо побить ему стекла!.. С каждым днем гонения усиливались. Но наши собрания не прекращались. Тогда наши гонители стали хватать братьев и сестер где попало, вместе с малыми детьми. Некоторые сестры работали на огороде. В домах оставались их грудные дети. Когда арестовывали сестер на огородах, они просили:

– Пустите в дом взять ребенка, его надо кормить грудью…

– Обойдется и без груди, – смеялись гонители.

Матерей погнали за 40 верст в Уманскую тюрьму. Ночь провели под открытым небом у дороги. Сестры стонали от болей в груди, потому что у них скопилось молоко… А их младенцы дома плакали от голода.

На другой день сестер перевели в тюрьму. При тюрьме была церковь. Священник начал православную службу. На эту службу было позвано много полицейских. Во время службы сестры и братья плакали.

После службы священник раздал всем просфоры. Некоторые не брали. К таким подбегали полицейские и без всякого стеснения били их. Мою жену толкнули с высокой лестницы. Она сильно ушиблась, но осталась жива.

После службы сестер опять погнали в тюрьму. Туда к этому времени привезли из села их грудных детей. Показали их издали, а близко подходить к детям запретили. Младенцы плакали. Матери стонали, рыдали от горя. Вот какую пытку придумало начальство по наущению духовенства» [Дунаенко].

В 1894 году Феоктист Дунаенко был сослан на 5 лет в Закавказье, где к нему и его семье проявили сострадание местные армяне и молокане.

После вынужденной эмиграции лидеров собрания столичных евангельских христиан переместились в дом княгини Л. Ф. Ливен. Постепенно в движении появились новые лидеры: бывший лютеранин Иван Вениаминович Каргель (1849—1937) и бывший молоканин Иван Степанович Проханов (1869—1935). Они имели не столь высокое социальное положение, но занимались преимущественно миссионерской работой и старались прояснить вероучение [Ливен].

Иван Вениаминович Каргель родился на территории Грузии, в семье немца и армянки. Он окончил протестантскую семинарию в Гамбурге. Был рукоположенным баптистским служителем (пастором), руководил баптистской религиозной группой в российском городе Санкт-Петербурге (1875—1880) и болгарском городе Рущуке (1880—1884). В 1880 году Иван Каргель стал первым иностранцем, который смог официально зарегистрировать протестантскую общину согласно постановлению Государственного Совета от 27 марта 1879 года. Одновременно Иван Каргель опекал религиозную группу евангельских христиан в Санкт-Петербурге. Он участвовал в учреждении Союза русских баптистов (существовал в 1884—1930-е годы) и проведении съездов во всем евангельском движении [Макаренко, Каргель…].

Иван Каргель был составителем «Краткого изложения вероучения евангельских христиан» (1913), которое в 1966—1985 годах имело статус официального вероучительного документа советских евангельских христиан и баптистов (ВСЕХБ). Основное внимание в своих произведениях и лекциях он уделял учению о Святом Духе (см. его книгу «В каком ты отношении к Духу Святому?» и статью «Излияние Духа Святого и пятидесятническое движение»), об освящении (см. «Христос освящение наше»), о грехе (см. «Грех как зло всех зол в этом мире»), о втором пришествии Христа (см. «Се, гряду скоро…» и «Где, по Писанию, находятся мертвые») [Макаренко, Значимость…].

Еще один немецкий колонист, перешедший из «веры отцов» в баптизм, Герман Фаст (1860—1935), много потрудился в деле сближения евангельских христиан и баптистов в России. Он помогал поддерживать им связи с единомышленниками за границей [Степанов].

Таким образом, перемены в религиозных взглядах имели место не только среди славянского населения, но и среди немцев России. Некоторые немецкие колонисты, как мы видели выше, вливались в евангельское движение. Что, с учетом характерного для немцев трудолюбия, чистоплотности и грамотности, должно было оказать благотворное культурное влияние на евангельское движение.

В связи с ростом малоземелья и безземелья немецкие колонисты были вынуждены продвигаться все дальше вглубь России, распространяя тем самым свои взгляды. Нередко они создавали смешанные села из представителей двух или трех вероисповеданий. В местах расселения причерноморских немцев во множестве появились немецкие лютерано-баптистские (Аннентель, 1859) и лютерано-меннонито-баптистские села (Беззаботовка, 1888). В 1855 году в Самарской губернии выходцы из разных немецких колоний с правобережья Волги построили лютерано-реформато-баптистское село Гнаденфельд (Ключи). В 1859 году в Поволжье возникло аналогичное смешанное село Розенфельд (Норки) [Немцы России].

Одновременно в стране росли ряды сторонников атеизма. Повлиять на народ в царствование Александра II пыталась разночинная интеллигенция («народники»), мечтавшая об уничтожении социального неравенства в обществе, всеобщем бесплатном образовании, свержении монархии и лишении государственной церкви привилегий. Убийство царя-реформатора оказалось в интересах революционеров, и они осуществили его в 1881 году. При его преемнике, Александре III, активно восстанавливались и строились новые православные церкви и монастыри, был завершен Храм Христа Спасителя в Москве, проведены контрреформы в области образования и применены репрессивные меры по отношению к инакомыслящим. Не помиловал этот царь за покушение на свою особу и золотого медалиста Александра Ульянова. Спустя 36 лет младший брат казненного, Владимир Ленин, смог привести к власти своих сторонников в Российской империи.