Светлана Пархоменко - Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости

Своеобразно вопрос о превышении пределов реализации ОИПД решается в УК Литовской Республики. Нормативный материал по этому вопросу сосредоточен лишь в статьях Общей части УК и касается практически всех ОИПД. При этом факт превышения пределов реализации ОИПД одновременно может выступать и в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность (п. 8, 9 ст. 59 УК), и в качестве условия назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено законом (п. 5, 6 ст. 62 УК). Не менее оригинален в решении этого вопроса и УК Республики Молдова: за исключением физического или психического принуждения, ни одно ОИПД, из числа предусмотренных в этом УК, не сопровождается в соответствующих статьях Общей части (ст. 36–40) указанием даже на общий механизм наступления уголовной ответственности за превышение пределов их реализации, что можно объяснить, по-видимому, отказом молдавского законодателя от самого понятия превышения пределов [67] Уголовный кодекс Республики Молдова. СПб., 2003. С. 132–135. .

Сравнительный анализ отечественного и зарубежного уголовного законодательства на предмет отражения в нем ОИПД уместно дополнить краткой характеристикой уголовного законодательства тех стран, которые и до, и после распада СССР являлись и являются зарубежными.

Повышенный интерес российской юридической общественности, проявленный к зарубежному уголовному законодательству при разработке УК РФ 1996 г., нашел в нем свое отражение при регламентации целого ряда норм и институтов (в частности, закрепляющих принципы и приоритеты уголовно-правового регулирования, виды наказаний, конкретные составы преступлений). Приходится, однако, констатировать, что этот интерес никак не коснулся положительного опыта зарубежного уголовного законодательства об ОИПД или, по крайней мере, этот опыт не нашел своего отражения в новом российском УК. А перенимать, на наш взгляд, было что, в том числе из уголовного законодательства стран бывшего так называемого «социалистического» лагеря.

При том, что зарубежные УК далеко не всегда имеют структуирование нормативного материала, аналогичное УК РФ, это обстоятельство не отразилось на том, что, например, в УК Республики Болгарии предусмотрены фактически те же ОИПД, что и в российском уголовном законодательстве. Не обособленные структурно в УК и не объединенные общим названием, это все те же – необходимая оборона, крайняя необходимость, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, оправданный хозяйственный риск и исполнение приказа. Привлекают внимание, однако, два момента: во-первых, описание каждого из названных обстоятельств с использованием формулировки «не является общественно опасным деяние…», что с точки зрения социально-правового значения ОИПД является более предпочтительным, чем формулировка «не является преступлением…», и, во-вторых, дифференцированное определение режимов необходимой обороны в зависимости от ценности охраняемого блага и конкретных ситуаций, в которых реализуется право на оборону. Последнее обстоятельство, на наш взгляд, выгодно отличает болгарский УК от неоднократных попыток усовершенствовать российский УК в этом вопросе. Согласно ч. 3 ст. 12 УК Республики Болгарии «независимо от характера и опасности защиты нет превышения пределов необходимой обороны, если: нападение совершено путем проникновения в жилище с использованием насилия или взлома; нападение не может быть отражено другим способом» [68] Уголовный кодекс Республики Болгария. СПб., 2001. С. 32–33. .

Названное обстоятельство, в сочетании со структурной обособленностью ОИПД в отдельную главу, на наш взгляд, еще более последовательно отражено в другом европейском УК – Франции. В числе оснований «ненаступления уголовной ответственности или ее смягчения» (гл. 2 раздела 2 «Об уголовной ответственности») называются: психическое или нервно-психическое расстройство (ст. 122-1); воздействие силы или принуждения (ст. 122-2); ошибка в праве (ст. 122-3); действие, предписанное или разрешенное положениями закона или регламента (ст. 122-4); действие, вызванное необходимостью правомерной защиты (ст. 122-5, 122-6); защита в состоянии неминуемой опасности (ст. 122-7). Регламентация необходимой обороны в данном случае привлекает внимание не только названием этого ОИПД – «действие, вызванное необходимостью правомерной защиты», – в котором более точно расставляются акценты в ответе на вопрос, почему и для кого необходимая оборона является необходимой, но и дифференциацией режимов обороны в зависимости от ценности охраняемых благ. Здесь одна группа нормативных установлений регламентирует процесс «взаимодействия» обороняющегося с посягающим, когда речь идет об уже совершенном посягательстве на самого обороняющегося, других лиц, на отношения собственности; другая – регламентирует акт обороны в ситуации, когда посягательство еще не началось, но существует реальная угроза его осуществления. И наконец, специально оговаривается ситуация, связанная с так называемой беспредельной обороной: «Считается действующим в состоянии правомерной защиты тот, кто совершает действие: п. 1. С целью отразить проникновение, осуществляемое путем взлома, насилия или обмана, ночью в жилище; п. 2. С целью защитить себя от совершающих кражу или грабеж, сопряженных с применением насилия» [69] Уголовный кодекс Франции. СПб., 2002. С. 81. .

В сравнении с российской законодательной и правоприменительной практикой, УК Франции решает и такой принципиальный для института необходимой обороны вопрос, как применение средств обороны в автономном режиме, т. е. в отсутствии обороняющегося в месте совершения посягательства. Согласно ч. 2 ст. 122-5: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое для пресечения (курсив наш. – С. П .) совершения преступления или проступка против собственности совершает необходимое действие по защите, за исключением умышленного убийства, если используемые средства защиты соответствуют тяжести преступного деяния». Этот УК примечателен еще и тем, что в числе ОИПД присутствует такое, как «действие, предписанное или разрешенное положениями закона или регламента». Как уже отмечалось при характеристике Модельного УК, именно данное обстоятельство создает общее правовое основание для причинения вреда правоохраняемым интересам. И именно такая норма, к сожалению, отсутствует в УК РФ.

В связи с рассмотрением вопроса о законодательной регламентации необходимой обороны не меньший интерес вызывает американское уголовное законодательство, которое в этом аспекте носит еще более детальный и дифференцированный характер. Так, например, в гл. 5 УК Пенсильвании (Свод законов Пенсильвании – титул 18) «Общие принципы оправдания» использование силы в целях защиты определяется, прежде всего, как оправдывающее обстоятельство: «Поведение, необходимое, как полагает исполнитель, для избежания вреда или зла, причиненного ему самому или другому лицу, будет считаться оправданным, если…» (§ 503). В сравнении с УК Франции (да и другими зарубежными УК), в данном случае специально регламентируются ситуации, связанные с использованием силы в целях самозащиты, в целях защиты других лиц, имущества. Немаловажно с точки зрения интересов обороняющегося и то, что определение правомерности использования силы осуществляется путем указания на конкретные случаи ее неправомерного использования. Согласно § 505 использование силы против другого лица в целях самозащиты правомерно, «если исполнитель полагает, что такая сила необходима для защиты против незаконной силы другого лица». В п. «б» данного параграфа содержится исчерпывающий перечень случаев, когда использование силы не может быть оправдано. Здесь по существу даются ответы на многие вопросы, которые в России обсуждаются лишь на уровне доктринального и судебного толкования, например, о недопустимости использования силы против правомерных действий должностного лица [70] Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. М., 1993. С. 659–662. .