Назим Джафарли - Азербайджанское государство Сефевидов

Таким образом, те, кто в свое время посчитал за честь надеть шапку суфия, то есть кызылбаша, и стать суфием, теперь в некотором роде считались вне исламства. Значит, тогда как суфийская секта считалась главной основной государства Сефевидов, после укрепления этого государства и отпадения нужды в помощи суфиев был поставлен вопрос о ликвидации этой организации. Однако как только Сефевидские шахи, в частности, Шах Сулейман и Солтан Гусейн, почувствовали ослабление центральной власти, духовные лица снова восстановили свою силу и влияние, которыми пользовались в конце XV – начале XVI веков. Как было отмечено выше, в 56-летний период правления Шаха Сулеймана и Солтана Гусейна религиозные служители, моджтахеды вновь обрели независимость, и их зависимость от шаха была относительно уменьшена. В результате они стали обладать силой и полномочиями в стране, принявшей шиизм в качестве официальной религии. Дело дошло до того, что за спиной шаха они утвердили независимую религиозную власть. Кемпфер пишет об этом: «Религиозные ученые обладают в Персии самым высоким уважением и сидят во дворце в первом ряду. Садри-хассе считается в Персии наиболее высокой духовной личностью, садр аль-мамалик – второй, шейх уль-ислам – третьей, а казий – четвертой духовной личностьями» (40, с. 38–42).

Хотя Сефевидские шахи и обладали большими полномочиями, при решении судьбоносных вопросов страны они созывали на совет влиятельных эмиров. Шах Исмаил использовал совещательный опыт еще в период борьбы за создание государства Сефевидов. Впоследствии после утверждения Государства Сефевидов Совещательное собрание было усовершенствовано и сформировано как «Меджлиси-ала» (Высший Совет страны). Заслушав на Совещательном собрании мнения эмиров, Исмаил принимал окончательные решения. Например, находясь еще вблизи от Гейгадениза, он там же провел совещание с высокочиновными эмирами о том, как прекратить происки внука Джаханшаха Гарагоюнлу – Солтана Гусейна Бараны (128, с. 86–88). По совету эмиров Исмаил отправился из Гейгадениза в сторону Чухурсаада. Собрав в 906 году Хиджры (1500) в Арзинджане почти семитысячную армию, Исмаил снова собрал высокочиновных эмиров на Совещательное собрание для определения направления атаки и издал указ о принятии совместного решения. На Совещательном собрании некотрые из эмиров предлагали перезимовать в Чухурсааде, а другие – организовать поход в направлении Грузии. Однако Исмаил не соглашается ни с каким из предложений, выдвинутых на Совещательном собрании, и говорит, что данный вопрос следует предоставить воле Пророка Мухаммеда. Наутро Исмаил снова приглашает эмиров на Собрание и говорит, что «ночью во сне святые духи Пророка Мухаммеда, Хазрати Фатимы и 12 имамов посоветовали завоевать провинцию Ширван» (128, с. 95–96). После этого армия начала поход в сторону провинции Ширван. Значит, в Совещательном совете основным было признано мнение муршиди-кямиля. Такой же случай произошел и в Ширване, во время блокады крепости Гюлюстан. Исмаил, осознававший трудность покорения этой крепости, вызвал к себе их эмиров Гусейн бея Лелу, Мухаммед бея Устаджлы, Абди бея Шамлы, Хадим бея Хулафу и Гарапири бея Каджара и спросил: «Вам нужны азербайджанский трон или крепость Гюлюстан?» Они ответили: «Азербайджан». Основной целью Исмаила было при этом утверждение в Азербайджане своей власти. Указанное выше предложение было сделано эмирам формально, чтобы выяснить их мнение (39, с. 52; 128, с. 113–114). На самом же деле до того, как Исмаил провел совещание и консультации со своими эмирами, один из пророков рекомендовал ему подняться вверх от крепости Гюлюстан и двинуться в направлении Азербайджана. Вызвав наутро вышеперечисленных амиров и получив от них ответ на вопрос, чего они желают – крепости Гюлюстан или азербайджанского трона, он передал им услышанное во сне и сказал, что прошлой ночью один из имамов донес весть о необходимости оставить крепость Гюлюстан ради азербайджанского престола. Выслушав рассказ, «высокочинные эмиры по воскликнув радост стали бросать в небо шапки, поздравлять шаха с завоеванием Азербайджана» (128, с. 112–114). Исмаил и здесь, воспользовался именами имамов для того, чтобы осуществлять свою цель. На самом же деле Сефевидские правители, как и другие восточные диктаторы, единолично решали государственные вопросы. Однако в очень редких случаях они считались и с советами высокочинных эмиров. Например, во время битвы при Чалдыране, происшедшей в августе 1514 года, Шах Исмаил I предложил напасть на османскую армию до того, как они укрепят свои позиции. На что Дурмуш хан, не согласившись, сказал, что мы не должны начинать атаку до принятия ими мер для своей обороны. Шах Исмаил принял предложение Дурмуш хана. Армия кызылбашей прождала столько, что османцы соорудили бастионы и укрепили свои окрестности. Атака началась после этого, и предложение Дурмуш хана привело к поражению армии кызылбашей (55, с. 161–162). Государство Сефевидов, конечно, было типичной феодальной монархией. Возглавлявшие государство Сефевидские правители, несмотря на свои неограниченные полномочия религиозных и светских глав, обсуждали вопросы внутренней и внешней политики, военные вопросы с «Собранием Высшего Совета», обладавшим совещательным правом, или, как писал Алессандрини, в «Совете страны», после чего принимали решения (39, с. 224). Вальтер Хинц, называя это «Высшим советом дивана», пишет, что в то время, как шах (Шах Тахмасиб) излечивался в гареме, страной управлял «Верховный диван». Эмиры участвовали в заседаниях «Высшего совета дивана» (213, с. 52, 61).

Алессандри, побывавший в Тебризе в 1571 году, также приводит подробные сведения о «Совете страны», существовавшем в период правления Шаха Тахмасиба I. Он пишет, что шах созывал заседание «Совета страны» и принимал во внимание предложения, выдвинутые высокочиновными государственными деятелями. Алессандри написал о «Совете страны», существовавшем в период правления Шаха Тахмасиба I, следующее: «Совет страны», на самом деле, состоит из одной команды, начальником которой является шах. В этом совете участвует 12 эмиров, все из которых имеют немалый опыт в управлении страной, время от времени в этом совете участвуют все находящиеся во дворце эмиры. Заседания совета, можно сказать, проводятся ежедневно. Заседание совета откладывается лишь во время купания шаха и стрижки им ногтей. В летнее и зимнее время заседание совета начинается в 22 часа. В зависимости от того, как проходит обсуждение вопросов, заседание продолжается до 3, 4 и даже 6 часов утра. Шах восседает на невысоком троне.

По разрешению шаха в заседаниях «Совета страны» участвовали и его сыновья, которые не были членами Совета. На заседании Совета сыновья усаживались позади шаха. Особенно Гейдар Мирза как наиб своего отца не отходил от шаха. Советники, состоящие из эмиров, назывались «наиб ас-салтанат». Их было четверо и сидели они в переднем ряду. Шах обсуждал вопросы, касающиеся их полномочий, и спрашивал мнения эмиров о данном вопросе, если кто-то из них хотел высказаться, он вставал с места, приближался к шаху и громким голосом сообщал свое мнение так, чтобы оно было слышно всем. Если при обсуждении высказывались интересные слова или предложения, шах приказывал главным советникам записать их. Иногда шах записывал их собственноручно. Таким образом, каждый по очереди сообщал свое мнение и, если по обсуждаемому вопросу не оставалось больше никакого сомнения, тут же принималось решение, если же шах сомневался, он, заслушав мнение и доводы всех членов Совета, решал вопрос лично. Часть членов Совета назначалась из советников шаха. Советники делились на старших и младших. Даже будучи представителями знати, советники без разрешения шаха не имели права не только делать выводы, но и вообще вымолвить слово. Право делать выводы принадлежало эмирам. Эмирство присуждалось не по происхождению, а по заслугам. В те ночи, на которые назначалось заседание Совета, дежурили 300 корчу (стражников). До завершения заседания Совета они не отходили от шаха, охраняя его» (183, с. 442–443; 39, с. 224).