Арон Трайнин - Избранные труды

Так, в определении от 30 апреля 1955 г. по делу М. Судебная коллегия указала: «Обвиняемый может нести уголовную ответственность за наступившие последствия своих действий только в том случае, если они являлись результатом его вины , умышленной или неосторожной». Без вины в социалистическом уголовном праве нет преступления, нет наказания.

Но вина – лишь один из элементов состава преступления, служащих для обоснования уголовной ответственности. Диалектическое изучение общественных явлений выражается в исследовании их сложности и разносторонности. В сфере уголовного правосудия этот метод выражается в отказе отрывать субъективное от объективного, субъекта от действия, преступника от преступления. Социалистическое правосудие покоится на диалектическом сочетании оценки субъективных и объективных моментов, оценки личности преступника и его поведения. Отсюда последователен вывод: вина, служа в качестве элемента состава для обоснования уголовной ответственности, должна сочетаться с другим, объективным, элементом, также относящимся к составу.

Разнородны элементы состава, характеризующие его объективную сторону; сюда относятся способ, место, время совершения преступления и другие обстоятельства, характеризующие преступление. Однако все эти обстоятельства изменчивы, малозначительны и для многих групп преступлений не характерны (например, способ действия при злоупотреблении властью, место преступления при изнасиловании и т. п.). Эти признаки поэтому не могут быть выдвинуты в качестве одного из общих, служащих для обоснования уголовной ответственности. Вместе с тем нельзя пройти мимо того факта, что среди элементов, характеризующих объективную сторону состава преступления, один элемент, подобно вине в субъективной стороне, имеет особое значение. Является бесспорным, что любое преступное действие и его результат должны быть причинены субъектом, должны явиться плодом поведения; лишь лицо, причинившее преступный результат, может нести за него ответственность. Отсюда обоснован вывод, что элемент состава – причинная связь – служит в сфере объективной для обоснования уголовной ответственности. В УПК РСФСР имеется норма, непосредственно этот вопрос решающая, – статья 320 УПК РСФСР. Согласно ст. 320 УПК РСФСР при постановке приговора суд должен разрешить, в частности, следующий вопрос:

«… 3) совершил ли это деяние подсудимый». Приведенный вопрос – совершил ли подсудимый преступное деяние – вопрос, который обязательно должен разрешить суд, – и есть по существу вопрос о причинной связи.

Уголовный кодекс Албанской Народной Республики 1952 г. прямо предусматривает наличие причинной связи для обоснования ответственности. Согласно ст. 1 албанского УК «лицо подлежит уголовной ответственности только при наличии причинной связи между его действием или бездействием и общественно опасными последствиями».

В судебной практике значение причинной связи для обоснования уголовной ответственности выступает последовательно и неоднократно.

Так, в определении Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 4 июля 1942 г. по делу Т. указано: «Из дела видно, что осужденный Т. принял зависящие от него меры как фельдшер в оказании медицинской помощи С., который отравился рыбой. Установлено, что С. после оказания ему медицинской помощи почувствовал себя хорошо, но на следующий день в более тяжелом состоянии вновь явился в поликлинику к Т., который, как видно из дела, немедленно направил С. в больницу. Через два дня последний в больнице умер. Из заключения врача больницы З. видно, что С. поступил в больницу с острым аппендицитом. При таких данных обвинение фельдшера Т. в допущении им халатности при оказании медицинской помощи С. является необоснованным». По этому делу выдвинуто следующее общее положение, правильно и четко решающее вопрос о значении причинной связи: «Наступившие последствия не могут быть поставлены в вину подсудимому, если они не находятся в причинной связи с его действиями или бездействием».

Заслуживает быть отмеченным также определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 22 сентября 1945 г. по делу Ш.

Ш. признан виновным в том, что он, работая кладовщиком рабкоопа, халатно относился к своим обязанностям, в результате чего при сдаче склада другому лицу у него оказалась недостача пшеницы в количестве 495 кг.

Приговор народного суда подлежит отмене по следующим основаниям: признавая Ш. виновным в халатном отношении к работе, суд не указал в приговоре, в чем конкретно выразилась халатность Ш. Из материалов дела видно, что в одном из складов была обнаружена пробоина, через которую похищена пшеница. Составленный Ш. акт с участием других лиц был передан администрации рабкоопа, последняя, как видно из справки, направила акт о хищении зерна в органы милиции. Однако никаких мер к расследованию хищения принято не было. К этому следует добавить, что охрана складов отсутствовала. Таким образом, по делу установлено, что недостача пшеницы произошла в результате хищения таковой из склада, о чем Ш. тогда же был составлен акт. При наличии таких данных у суда не было оснований для обвинения Ш. по ст. 111 УК РСФСР.

Общий принцип, выдвинутый по делу Ш., также подчеркивает значение причинной связи:

«Ущерб, причиненный в сфере служебной деятельности должностного лица, может быть ему инкриминирован только в том случае, если этот ущерб наступил в результате преступного действия или бездействия должностного лица». И в более позднем определении от 9 июня 1951 г. Водно-транспортная коллегия Верховного Суда СССР по делу А. указала:

«Нарушение А. п. “ж” и “м” ст. 183 Устава службы на судах Морфлота СССР, выразившееся в невызове капитана на мостик парохода, не находится в причинной связи с аварией. Установлено, что авария произошла в результате грубого нарушения трудовой дисциплины старшим штурманом встречного судна Б., который осужден по этому же делу».

Наконец, весьма существенно для надлежащей оценки значения причинной связи в социалистическом уголовном праве определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 27 марта 1946 г. по делу У. По этому делу Судебная коллегия отметила в определении:

«Для применения ст. 111 УК, карающей за халатность, необходимо, чтобы установленные по делу последствия находились в причинной связи с действиями или бездействиями подсудимого. Применительно к данному делу для применения указанной статьи необходимо было установить, что недостача в 57,8 кг хлеба явилась результатом действия или бездействия У. Между тем из содержания самого приговора видно, что судом такая причинная связь не установлена. Не отрицая самого факта получения У. горячего хлеба без скидки, суд вменяет У. только то, что он не оформил надлежащим образом это обстоятельство. Однако последующее оформление не устраняло самого факта неправильной выдачи хлеба с хлебозавода. Поэтому образовавшаяся недостача, если бы было установлено, что она получилась вследствие отсутствия скидки, явилась результатом не того, что У. не оформил этого обстоятельства, а того, что хлебозавод отпускал хлеб без скидки; следовательно, ответственность (по меньшей мере, материальную, а в случае злоупотребления – уголовную) за недостачу должен нести не У., а соответствующие работники хлебозавода» [133] «Судебная практика Верховного Суда СССР», 1946 г., вып. IV. .