Данил Винницкий - Российское налоговое право

Отмеченное особенно заметно при рассмотрении системы соответствующих финансово-правовых категорий (с очевидностью дублирующих друг друга, пересекающихся в логическом объеме). Так, определяется, что «финансы – это экономические денежные отношения по формированию, распределению и использованию фондов денежных средств …»; «Финансовая деятельность государства – это осуществление им функций по планомерному образованию (формированию), распределению и использованию денежных фондов (финансовых ресурсов) …»; «Предмет финансового права составляют общественные отношения, возникающие в процессе деятельности государства и муниципальных образований по планомерному образованию (формированию), распределению и использованию денежных фондов …». Этот список можно продолжить. Все категории финансового права (включая само понятие финансового права): «финансовое правоотношение», «нормы финансового права», «финансовый контроль» и т. д. сводятся к этой волшебной триаде «образование (формирование, аккумулирование), распределение, использование» [165].

Конечно, любая категория, являясь научной абстракцией, отражает действительность в самом общем, «чистом» от случайных проявлений виде. Однако, в данном случае, не слишком ли мы все упрощаем абстракциями подобного рода? Если бы другие отрасли российского права пошли по пути, проложенному финансовым правом, то, возможно, мы могли бы столкнуться с трактовкой предмета гражданского права как «отношений по приобретению, использованию и распоряжению имуществом в целях удовлетворения частного интереса…» и т. п. Но какова в действительности степень теоретического и практического значения подобных триад? Думается, что «срок службы» данных категорий ограничен во времени. На этапе, когда можно уже говорить о сформированности науки финансового права и о высоком уровне ее развития, перечисленные категории нуждаются в переосмыслении и существенной корректировке своего содержания.

Какая же категория должна выполнять роль базовой в финансово-правовой науке в настоящее время? Ответить на этот вопрос пока не просто, но можно предложить некоторые направления для поиска решения этой проблемы. В юридической науке должен быть внимательно рассмотрен вопрос о месте финансового права и его крупнейших подразделений (налогового и бюджетного права) в системе российского права на современном этапе. Наша точка зрения на этот счет состоит в том, что финансовое право обладает признаками комплексного образования (отрасли) , или, говоря точнее, – выступает как надотраслевая система, призванная обеспечить эффективное взаимодействие и координацию охватываемых им самостоятельных отраслей (налогового и бюджетного права) и некоторых правовых институтов. Единство финансового права как комплексного образования обеспечивается факторами особого порядка, обусловленными необходимостью координации юридических средств, используемых для достижения отдельных целей, стоящих перед отраслями и институтами, входящими в его состав. Эту объединяющую и координирующую функцию финансовое право может выполнить лишь во взаимодействии с иными науками: политологией, экономикой, социологией и т. д. [166]Таким образом, разрабатываемая базовая категория финансово-правовой науки должна отражать комплексный характер этой отрасли знаний; предполагать, исходя из своего содержания, необходимость именно комплексного (юридического, политического, экономического и т. д.) подхода к проблеме публичных финансов [167]. Полагаем, такими объединяющими категориями могут выступать понятия « общественные (коллективные) потребности» и «публичные денежные фонды» .

Первая, наиболее абстрактная категория («общественные (коллективные) потребности»), отражает конечные цели существования публичных финансов и самого государства, обозначая политический и экономический выбор общества. Базируясь на данных экономических, политических и социологических наук, она вместе с тем должна выражать собой конституционно-правовые основы финансового права. Категория «публичные денежные фонды» способна выступать именно как системообразующая финансово-правовая категория. Ее содержание может быть раскрыто через юридические категории трех основных составляющих финансового права: института правового регулирования основ денежного обращения, бюджетного права и налогового права [168].

Известно, что формирование основных общетеоретических подходов и установок науки советского финансового права пришлось на период 40–80-х гг. ХХ в. [169]В начале данного периода в российской науке начинает активно обсуждаться вопрос об отраслевой самостоятельности финансового права; появляются глубокие исследования, как непосредственно посвященные вопросу о системе финансового права [170], так и отдельным сторонам этой проблемы [171]; формулируется понятие системы финансового права; обосновываются выводы о необходимости выделения общей части этой отрасли; разграничиваются основные финансово-правовые институты.

Если обратиться к отечественной литературе по финансовому праву (с 1940-х гг. и по настоящее время) и обобщить сложившиеся подходы, можно назвать четыре наиболее часто встречающиеся точки зрения на финансовое право и его место в системе права.

Первая из них была основана на отрицании самостоятельности финансового права как отрасли права; оно (финансовое право) рассматривалось как часть административного и (или) государственного (конституционного) права [172].

Вторая точка зрения является весьма распространенной, и в настоящее время ее сторонники (Б. Н. Иванов, М. В. Карасева, М. И. Пискотин, Р. О. Халфина, С. Д. Цыпкин, Е. Ю. Грачева, Э. Д. Соколова и др.) исходят из положения о том, что финансовое право сформировалось как самостоятельная отрасль, выделившаяся из государственного и административного права. Подробно аргументирован данный подход, в частности, в работах М. И. Пискотина. Он полагал, что на основании главных критериев деления российского права на отрасли (предмета и метода регулирования) можно назвать ряд главных, первоначальных подразделений права: государственное (конституционное), административное, гражданское, уголовное, судебное. Каждая из этих отраслей имеет особый предмет и собственный метод регулирования. Финансовое право не попадает в число главных отраслей. Отношения, регулируемые финансовым правом, характеризуются рядом черт, но всем им свойственна общая черта, присущая административно-правовым отношениям: они являются организационными отношениями. Финансовое право не обладает и собственным, только ему присущим методом. Его метод – это метод административного права [173]. В соответствии с процессом дифференциации и соответствующей ему известной интеграции общественных отношений идет дифференциация, а в некоторых случаях и интеграция в области права [174]. От основных его отраслей отпочковываются новые. Происходит «второе деление» права. Первое становится, таким образом, лишь родовым, вследствие которого возникают «семьи подотраслей». А вслед за ним осуществляется видовое деление права [175]. В результате система права предстает перед нами как взаимосвязь элементов, расположенных в виде пирамиды [176].