Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

Будучи наследницей византийских традиций, русская православная церковь время от времени претендовала на более существенную роль при распределении государственной власти. Об этом свидетельствует хронология развития государственно-церковных отношений в России, которые, кстати сказать, развивались практически по тому же сценарию, что и в Византии.

Начиная с XIV в. церковь и государство находятся в некотором равновесии. Кроме того, к приходу монголов византийское христианство уже модифицировалось как неотъемлемая часть русской культуры. Однако завоеватели фактически устранили Рюриковичей от решения проблемы примата светской (княжеской) власти перед властью церковной, церковь получала небывалые имущественные, землевладельческие права и льготы. Язычники никак не намеревались вмешиваться в проблемы религии, и уж тем более не интересовали их вопросы догматики. Монголы дали русской церкви возможность небывалого возвышения, и она эту возможность использовала в полной мере: духовенство сделалось реальной политической силой. Если Рюриковичи были для монголов просто вассалами, покорными или непокорными, то духовенство – жрецами чужих богов, которых следовало задобрить, чтобы они не причиняли зла. [272] См.: Гринберг Ф. Рюриковичи… С. 235–236.

Усилившись экономически, став крупнейшим землепользователем, церковь начала претендовать на принятие самостоятельных и независимых решений. Светская власть, в силу своей слабости, напротив, вынуждена была строить свои отношения с церковью на основе компромиссов. Отсюда можно сделать вывод, что в это время церковь не была послушной и беспрекословно следовавшей политике государства.

В период феодальной раздробленности Руси церковь достаточно спокойно переживает притязание княжеской власти и, помня византийскую традицию, усиленно участвует в процессе образования государства, [273] Так, в деятельности митрополита Алексея и Сергия Радонежского – современников Дмитрия Донского, усматриваются тенденции к установлению на Руси теократического правления. помогает развитию основных государственных институтов. [274] Многие историки церкви прямо говорят о государственной заслуге церкви в России, утверждая, что Рюрик принес с собой не государственное, а семейное и родовое удельное начало, которое должно было скорее раздробить, чем сплотить русский народ. Вот тут-то и началась миссия православной церкви для русского народа и государства.

Пришедшая на Русь православная церковь имела свои канонические законы, во многом не согласовывавшиеся с обычаями русских. Кроме того, из Византии прибыло множество образованных и влиятельных духовных и светских людей, которые привыкли к своему праву и не желали подчиниться ни в личных, ни в имущественных вопросах праву русскому. Тем более что обычное русское право во многом противоречило учению христианской морали и канонам церковного права (многоженство, способы и условия совершения брака, отпущение жены, наложничество и др.). Итак, христианство потребовало настоящего переворота во всех сферах правовой жизни Древней Руси.

Действительно, с самого начала русской государственности каноническое право стало основой права светского. Известно, например, что «Русская Правда» вышла из-под пера церковного законоведа; ее составитель, не заимствуя дословно тексты памятников церковного и византийского права, все же руководствовался этими документами. О том, что она родилась в сфере церковной юрисдикции, свидетельствует то, что «Русская Правда» как светский нормативный акт имела в качестве источников древнюю русскую Кормчую, [275] Перевод византийского Номоканона – свода церковных правил и касающихся Церкви законов византийских императоров. извлечение из законов Моисеевых, эклогу (свод, составленный при иконоборческих императорах-соправителях первой половины VIII в., содержащий преимущественно постановления семейного и гражданского права), закон Судный людем – «Судебник» царя Константина, содержащий статьи о наказаниях [276] Содержание отдельных византийских источников не воспринималось буквально. Они перерабатывались и тем самым приспосабливались к русскому праву. Сфера действия заимствованного византийского права простиралась в некоторых отношениях на все общество (семейное и некоторые части уголовного права) и полностью на «людей церковных». Для указания пределов непосредственного действия заимствованного права возникли такие нормативные документы, как церковные уставы русских князей, которые можно воспринимать фактом самостоятельной законодательной деятельности (см.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д, 1995. С. 114–115). и церковные уставы первых христианских князей Владимира и Ярослава. [277] См.: Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Т. 1. С. 183.

То же можно сказать и о постановлениях Стоглавого церковно-государственного собора (1551), которые имеют двоякое значение. В частности, в них содержится много определений, прямо касающихся светской юрисдикции: семейного, гражданского, уголовного и, наконец, государственного права. [278] См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 231–232.

Действия церковной власти были проникнуты духом соборности. [279] В русской церкви уже в Киевские времена возник обычай – для решения важнейших вопросов митрополит собирал собор епископов. Соборы малые и большие происходили часто, на них обсуждались вопросы церковной жизни и важнейшие дела церкви, начиная с выборов высших иерархов (да и государства, поскольку часто было очень трудно прочертить границу между ними). При этом значение соборов как церковной власти было очень существенным, что видно из происходящих время от времени столкновений иерархии и государства. [280] Напр., по поводу ереси жидовствующих, которая охватила даже представителей царского окружения, или по поводу свадьбы царевны Ирины и крещения королевича Вольдемара. Таким образом, Соборы представляли вполне реально высшую церковную власть, и государственная власть, признавая это, сама обращалась к ним в случае различных недоразумений. Наконец, именно духовные Соборы дали форму и имя будущим Земским соборам.

С принятием христианства духовенство в той или иной форме участвует в работе органов власти и управления Российского государства. Более того, успехи российской государственности находились в тесной связи с успехами христианства.

Начнем с того, что в работе веча наравне со всеми участвовали и духовные лица; часто, как, например, на киевском вече 1147 г., работой этого органа руководил митрополит или другое духовное лицо. [281] См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 78. Более того, в Новгороде существовала традиция вечевого избрания владыки. В выборах, помимо народа, принимали участие князь, духовенство и мирские чиновники, состоящие на службе при особе владыки. [282] См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 55.