Владимир Эминов - Личность преступника

В-третьих, и это главный вывод, правовая норма (соблюдаемая или нарушаемая) оказывается все же недостаточным (или во всяком случае не главным) критерием для оценки человека по принципу «хороший – плохой». Хотя сам по себе факт совершения преступления не приветствуется никем, но обстоятельства, в которых оно было совершено, часто признаются более важными, чем один этот упомянутый факт. Отсюда вытекает, что для индивидуальной (и отчасти, общественной) оценки человека и его поступков должны быть найдены и другие, дополнительные основания, чем только его отношение к обычаю, традиции или нормам права.

На вопрос «Смогли бы вы за высокую плату совершить преступление?», 42,7 % неработающих и неучащихся подростков ответили утвердительно; среди работающих этот ответ составил 12,1 % (данные 1989–1990 гг.). [20] Забрянский Г. Н. 1) Криминологические проблемы села. Ростов н/Д, 1990. С. 87; 2) Социология преступности несовершеннолетних. Минск, 1997. С. 10 и далее.

Сотрудница Института социологии РАН кандидат философских наук И. Ф. Дементьева провела в 2000 г. опрос 760 старшеклассников в Московской области. Среди разных результатов обработки анкеты привлекают внимание следующие: 9 % старшеклассников уклонились от ответа об источниках получения карманных денег; 6 % родителей не знали о хулиганских поступках своих детей; 20 % старшеклассников участвовали в драках со сверстниками в школах; 24 % участвовали в драках со сверстниками на улице; 5 % участвовали в драках с посторонними взрослыми людьми; 16 % старшеклассников пробовали наркотики хотя бы один раз.

Разумеется, при определении эталонов морального поведения обо всех подобных действиях опрошенные не говорили ни слова.

Неустойчивость нравственных оценок, несовпадение слов и поступков молодежи были выявлены и другими авторами. Так, недавний опрос старшеклассников в Астрахани и Астраханской области указал на порицание многими старшеклассниками следующих форм поведения: употребление алкоголя (50 %), курение табака (37 %), употребление наркотиков (81 %). Вместе с тем опрошенные заявили, что сами употребляли алкоголь (69 %), курили (43 %) и принимали наркотики (1 %). [21] Рубан А. С. Указ. соч. С. 81. Трудно судить, объясняется ли их негативное отношение к «зелью» собственным опытом или же мы опять имеем дело с расхождением слов и поступков – ответов на анкету и реального поведения в жизни. Склоняемся к последнему объяснению.

Расхождение между моральными оценками, отношением к праву и реальным поведением, надежда на «здравый смысл», сокрытие неблаговидных поступков – все это свидетельствует о «двойной морали» у современной молодежи, а точнее – о нравственной аномии переходного общества.

Весьма развернутые и глубокие соображения по этому поводу высказал известный социолог Ю. А. Левада. По его мнению, в переходный период сложилось несколько характерных типов людей: а) открывшие для себя новые возможности; б) считающие, что для них ничего особенного не изменилось; в) неприспособляемые, вынужденные предельно снижать уровень своих запросов. [22] Левада Ю. П. Homo Post-Soveticus // Общественные науки и современность. 2000. № 6. С. 10. Особое его внимание привлек сравнительно новый тип личности – «человек лукавый», который «приспосабливается к социальной среде, ища допуски и лазейки в ее нормативной системе, т. е. способы использовать в собственных интересах существующие в ней “правила игры”, и в то же время – что не менее важно – постоянно пытаясь в какой-то мере обойти эти правила. Это вынуждает его постоянно оправдывать свое поведение то ли ссылками на необходимость самосохранения, на пример “других”, то ли апелляциями к нормативным системам иного ранга (“высшие интересы” и т. п.)». [23] Там же. С. 16. «Человек лукавый», к сожалению, – это не только «умудренные жизнью» люди, но даже в большей степени «зеленая молодежь».

Похожие типы нашли многочисленные отображения в современной художественной литературе. Например, один из героев Д. Быкова – некто Рогов, историк по специальности, «вообще стал тяготиться людьми». «Люди, окружавшие его, не выдерживали даже самой снисходительной пробы: настали времена попустительства, слабость возвели в принцип… Слово ничего не значило, клятва ничего не весила, понятие долга на глазах упразднялось, и больше всего это было похоже на загнивание тела, отвергшего душу за ее обременительностью». [24] Быков А. Оправдание: Роман // Новый мир. 2001. № 3. С. 44.

Приводимые Левадой данные опросов населения подтверждают подобные наблюдения. Например, многие считают вполне допустимым уклоняться от службы в армии (в целом 23 %, а среди молодежи в возрасте до 24 лет – 35 %); не платить налоги – 14 % (у молодежи – 24 %); «выносить» что-либо с предприятия, т. е. попросту красть – 8 % (у молодежи – 15 %). При сравнении данных 1989 и 1999 гг. выяснилось, что «лукавства в поведении людей за последние 10 лет стало больше». [25] Там же. С. 20. Об этом часто упоминает и публицистика. Так, одна из читательниц газеты «Известия», высказывая мысль о распаде моральных ценностей, писала: «Абсолютного деления на моральное и аморальное не существует. Сейчас стираются даже приблизительные границы. И дело тут, на мой взгляд, в существовании так называемого двойного стандарта… Практически в каждом из нас сидит и ханжа, и либертарианец – так нас приучили вначале в школе, далее везде, а так по велению сердца. Вроде ничего плохого в этом нет, – заключает автор, – ничего противоестественного нет точно, но лучше держать это при себе». [26] Известия. 2001. 3 марта. № 39. С. 6.

Но далеко не все «держат при себе» свои лукавые, а по сути дела, нравственно упречные взгляды. Так, герой романа А. Волоса, некто Сергей, профессионально занимающийся продажей квартир, откровенничает: «Я всегда честно придерживаюсь договоренностей. Кроме того, объект был такого свойства, что срубить на нем хоть сколько-нибудь левых денег не представлялось возможным. Короче говоря, я был совершенно честен. Однако в нашем деле честность – это что-то вроде спирта. В том смысле, что спирт в обыденной жизни всегда содержит сколько-то воды. Даже неразведенный, он не бывает стопроцентным – только девяносто шесть». [27] Волос А. Недвижимость: Роман // Новый мир. 2001 № 2. С. 54, 68. 29 См., например, очерки В. А. Гиляровского, прекрасно описавшего обычаи

А вот и некое «резюме» того же героя: «Должна быть от честности хоть какая-нибудь польза? Или как? Честный, честный, честный – а в конце концов за это ни копейки денег». [28] Там же. С. 68. «дна» московского общества конца XIX в.

Понятно, что и этот человек – «на подходе» к правонарушению. Ясно и то, что подобное поведение может в конце концов обернуться вовлечением в серьезную преступную деятельность. Особенно «прост» переход в сферу организованной преступности, где на поверхности, казалось бы, царит обычный бизнес, может быть, не очень законный, а в глубине идет жестокая и беспощадная борьба за деньги и за власть. И с этим неизбежно рано или поздно столкнется «человек лукавый», связавший себя с преступной средой.