Александр Зацепин - Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. Монография

На самом деле отказ от неоднократности преступлений повлиял лишь на совокупность и рецидив 270. В них были введены внешние и внутренние перемены.

Внешнее влияние отразилось на регламентации совокупности преступлений. Г. В. Назаренко считает, что «реальная совокупность расширила свой объем за счет включения в совокупность однородных и тождественных преступлений» 271. В действительности в нее были введены только те случаи неоднократности, которые не связаны с наличием судимости за ранее совершенное преступление (ст. 16, 17 УК РФ).

Внутреннее влияние отразилось на содержании рецидива преступлений. К нему без какой-либо правки ст. 18 УК РФ фактически отошла неоднократность умышленных преступлений, связанная с осуждением за ранее совершенное деяние.

Иных последствий изъятия из уголовно-правового регулирования неоднократности преступлений мы не видим. Не случайно А. И. Рарог – сторонник расширения понимания преступлений, совершаемых в отношении двух или более лиц, – для подкрепления своей позиции вынужден был предложить внести в ч. 1 ст. 17 УК РФ дополнение, позволяющее не признавать совокупностью «совершение тождественных преступлений», предусмотренных « в качестве квалифицирующего признака в статье Особенной части настоящего Кодекса » 272. В то же время необходимость изменения закона для усиления теоретической позиции, по нашему мнению, свидетельствует о ее несоответствии действующим предписаниям.

Выходит, что, несмотря на исключение из Уголовного кодекса неоднократности, признак совершения преступления в отношении двух или более лиц остался тем же самым, каким был до этого. Отсюда его понимание на практике желательно вернуть к первоначально содержащемуся в п. 5 постановления от 27 января 1999 г. № 1 разъяснению, согласно которому по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ «следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом…» 273. В противном случае, на наш взгляд, в современный период речь должна идти о квалификации совокупности преступлений.

Тем самым мы не согласны с определением по делу О., который был осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а», «и» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала последнюю квалификацию излишней. Между тем О., совершив покушение на убийство из хулиганских побуждений незнакомых ему Я., С., Л. и Д., «покинул кафе. Увидев через некоторое время на улице незнакомого ему З., О. без какого-либо повода выстрелил в него из того же пистолета» 274. Конечно, приведенное решение основано на действующем разъяснении Пленума того же Суда, но самостоятельность умысла в последнем случае очевидна, что явно требовало отдельной квалификации.

Единство умысла со всеми вытекающими последствиями для квалификации преступлений налицо, по нашему мнению, помимо не вызывающих сомнений ситуаций, в следующих случаях:

а) если умысел реализуется по частям. Так, по делу Пасько единичным преступлением Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ посчитала вынос похищенного за два приема 275. Если умысел был единым и лишь реализовывался по частям, возражения отсутствуют. В п. 21 постановления Пленума данного Суда от 9 июля 2013 г. № 24 разъяснено, что при получении взятки в несколько приемов, «если общая стоимость полученных должностным лицом имущества, имущественных прав, услуг имущественного характера превышает двадцать пять тысяч рублей, сто пятьдесят тысяч рублей либо один миллион рублей, то содеянное может быть квалифицировано как получение взятки соответственно в значительном, крупном либо особо крупном размере лишь в том случае, когда принятие всех ценностей представляло собой эпизоды единого продолжаемого преступления» 276.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется по частям, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по сумме всех выполненных частей;

б) если умысел реализуется совершением двух или более действий, предусмотренных несколькими пунктами одной части статьи или несколькими альтернативными признаками, когда часть статьи (статья, не поделенная на части) не содержит пунктов. Не случайно в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 разъяснено, что «убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя или более пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, должно квалифицироваться по всем этим пунктам» 277. В определении Судебной коллегии по уголовным делам того же Суда по делу Б. сказано: «Диспозиция ч. 1 ст. 222 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконные приобретение, передачу, сбыт, хранение или ношение основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов. Совершение любого из указанных в диспозиции действий в отношении одного и того же предмета преступления образует единое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 222 УК РФ» 278. Тем самым при совершении нескольких таких действий не требуется квалификация совокупности преступлений.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется совершением двух или более действий, предусмотренных несколькими пунктами одной части статьи или несколькими альтернативными признаками, если часть статьи (статья, не поделенная на части) не содержит пунктов, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по всем выполненным действиям;

в) если умысел реализуется совершением двух или более действий, отраженных несколькими частями одной и той же статьи. Именно такой подход, по нашему мнению, позволил Пленуму Верховного Суда РФ в п. 17 постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 указать, что «в случае совершения кражи, грабежа или разбоя при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими частями статей 158, 159 или 162 УК РФ, действия виновного при отсутствии реальной совокупности преступлений подлежат квалификации лишь по той части указанных статей Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой предусмотрено более строгое наказание. При этом в описательной части приговора должны быть приведены все квалифицирующие признаки деяния» 279.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел реализуется совершением двух или более действий, отраженных несколькими частями одной и той же статьи, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по действиям, влекущим наиболее строгое наказание;

г) если умысел продолжает реализовываться дополнительными действиями. Скажем, в названии постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу М. сказано, что «действия виновного в отношении одного и того же потерпевшего, направленные на достижение единого преступного результата, совершенные в короткий промежуток времени и объединенные одними и теми же целями и мотивами, не требуют дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 30 УК РФ, поскольку полностью охватываются ч. 3 ст. 30 УК РФ» 280. По делу Жемчугова «квалификация действий виновного по ч. 1 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ признана излишней, поскольку они охватываются оконченным составом преступления (п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ)» 281. Тот же Президиум исключил из судебных решений осуждение по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, «поскольку умысел Кайсина на лишение жизни потерпевшей был полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей» 282. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пояснила, что « действия лица, охватывавшиеся единым умыслом на причинение вреда здоровью средней тяжести и выразившиеся в последовательном, без разрыва во времени, причинении здоровью потерпевшего сначала легкого, а затем средней тяжести вреда, излишне квалифицированы по ч. 1 ст. 115 УК РФ » 283. В п. 5 постановления Пленума данного Суда от 27 декабря 2002 г. № 29 разъяснено, что, «если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия – как разбой» 284.