Александр Чучаев - Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография

Столь большой законодательный массив, посвященный защите доброго имени служителей церкви, вероятно, отражает традицию, заложенную еще Русской Правдой, в которой кодекс чести занимал ее значительную часть. Этим же можно объяснить расположение законодательного материала в Уложении в целом: вначале указаны нормы об ответственности за оскорбление, а затем – иных посягательствах на личность потерпевшего.

Представители светской власти в качестве потерпевших выступали в двух случаях: а) при совершении в отношении них преступлений по личным мотивам (например, «а будет учинитца ссора межь бояр и окольничьих и думных людей, и кто из них кого обесчестит непригожим словом, и на тех по суду или по сыску, править бесчестье по государевому указу» – ст. 90); в этом случае ответственность дифференцировалась в зависимости от статуса как оскорбленного, так и оскорбителя; б) при совершении в отношении них преступления в связи с выполнением ими служебных обязанностей.

Так, в ст. 92 Уложения говорится: «А будет бояр и околничих и думных людей обесчестит кто словом гостиные и суконные и черных сотен и слобод тяглой человек, или стрелец, или казак, или пушкарь, или монастырской слуга, или иных чинов люди, кто ни будь, или холоп боярской, а по суду и по сыску сыщетца про то допряма, и их за боярское и околничих и думных людей бесчестье бить кнутом, да их же сажать в тюрьму на две недели». Данная норма защищала честь представителей власти, являющихся членами Боярской думы; этим объясняется и строгость санкции. Она особенно заметна при сравнении с санкцией нормы, предусмотренной ст. 93 Уложения, которой предусмотрена ответственность за нарушение чести и достоинства лиц, занимающих во властной вертикали более низкое место, – стольников, стряпчих, дьяков, подьячих и иных «всяких чинов людей, которые государевым денежным жалованьем верстаны». За совершение первого преступления полагались битье кнутом и двухнедельное тюремное заключение; за совершение второго – «бесчестье», т. е. денежное возмещение в пользу оскорбленного.

Наказания за посягательство на честь и достоинство верхушки феодалов сопоставимы с наказаниями, применяемыми за оскорбление «черного» духовенства, при этом «бесчестье» при совершении преступления в отношении служителей церкви выражается в фиксированных суммах, в остальных случаях, как правило, устанавливается указом государя.

Еще на одно обстоятельство, на наш взгляд, следует обратить внимание. По Соборному уложению защищается честь и достоинство не только представителя власти и духовенства, но и его близких (ст. 95).

В ст. 105–106 Уложения закреплены нормы, целью которых является охрана интересов правосудия и соответственно обеспечение безопасности чиновников, осуществляющих судебные функции (их аналоги имеются и в действующем российском уголовном законе). Например, ст. 105 гласит: «А кого судьи велят поставити к суду, и истцу и ответчику, став перед судьями искати и отвечати вежливо и смирно и не шумко, и перед судьями никаких невежливых слов не говорити и межь себя не бранитися. А будет перед судьями истец или ответчик межь себя побранятся, и кто кого из них обесчестит непригожим словом, и того, кто перед судьями кого обесчестит словом, за судейское бесчестие посадити в тюрьму на неделю. А кого он словом обесчестит, и тому велеть на нем доправити [255]бесчестие по указу. А будет кто кого перед судьями з дерзости рукою зашибет, а не ранит, и на том велеть тому, кого он зашибет, доправить бесчестье вдвое. А будет он перед судьями на кого замахнется каким ни буди оружьем, или ножем, а не ранит, и ему за то учинити наказание бити, батоги, а будет ранит, и его бити кнутом. А будет раненой от тоя раны умрет, или он в те же поры на суде его убьет до смерти, и его за то самого казнити смертию же безо всякия пощады; да и с тех убойцовых животов и с вотчин взяти убитого кабальные долги. А будет учнут бити челом жена или дети о бескабальных долгех, и им в том отказати. А будет такой убойца с суда уйдет и учинится силен, поймати себя не даст, и такова, где ни буди поимав, по тому же казнити смертию. А будет он перед судьями кому раны учинит, или кого убьет до смерти, бороняся от себя, для того, что тот, кого он ранит, или убьет, сам его перед судьями наперед учал бити, а скажут про то судьи, и такова никакою казнию не казнити, по тому что он то учинил, бороняся от себя» [256].

Данная норма имеет комплексный характер. Во-первых, в ней описаны разного рода нарушения правил поведения: неуважение к суду; оскорбление участников процесса; причинение побоев; демонстрация (угроза) оружия; убийство участника процесса. Во-вторых, указаны условия правомерности причинения вреда посягающему; иначе говоря, обстоятельства, исключающие преступность причинения вреда здоровью потерпевшего или лишения его жизни. В-третьих, определена судьба долгов виновного.

Статья 106 Уложения регулирует ответственность за посягательства на судью. В содержащейся в ней норме говорится о четырех видах деяний:

1) оскорблении («а будет кто ни буди, пришед в которой приказ к суду, или для иного какого дела, судью обесчестит непригожим словом…»);

2) причинении вреда здоровью («а будет кто судью чем зашибет, или ранит…»);

3) посягательстве на жизнь («а будет кто судью в приказе, или где ни буди убьет до смерти…»);

4) уклонении от правосудия («а будет тот убойца судью раня, или, убив, до смерти, куды збежит…»).

Пожалуй, ни в одной из норм Уложения столь явно не подчеркиваются обстоятельства места совершения преступления – «в приказе»; этот же признак характеризует обстоятельства времени – при исполнении судьей своих обязанностей. Здесь, правда, следует сделать оговорку: убийство судьи карается по ст. 106 Уложения независимо от того, где исполнено деяние. Вероятнее всего, этому могут быть два объяснения. Первое: «судья признавался символом правосудия…»; он таким оставался «даже и в том случае, если деяние было совершено не в связи с судебной деятельностью» [257].

Второе: не явно отраженный в законе мотив посягательства. Законодатель, указав на возможность убийства судьи не «в приказе», а в другом месте, тем самым хотел подчеркнуть единый подход к оценке действий виновного, посягающего на судью в связи с выполнением им обязанностей по отправлению правосудия независимо от места посягательства. Исходя из системного толкования ст. 106 Уложения, подобная трактовка рассматриваемого исключения, сделанного в ее тексте, представляется вполне допустимой. Мотивом такого рода деяния может выступать месть за деятельность судьи или цель – воспрепятствовать реализации его функций в соответствии с законом.

Особая группа преступлений отражена в ст. 139–141 Уложения. Речь идет о различных формах неповиновения органам государственной власти, представители которых (пристав, недельщик [258], понятой [259]) осуществляют процессуальное принуждение (установление места нахождения лица и доставление его в суд).