Владимир Вольфсон - Противодействие злоупотреблению правом в российском гражданском законодательстве. Монография

Для иллюстрации оговорки о возможности легитимации при отсутствии указаний на внешние значения минимальной квоты используем правило ст. 166 ГК РФ («требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом»). Однако стоит отметить, что это отнюдь не тот интерес, признание которого возможно в режиме дозволительности, чем и объясняется включение данной оговорки в текст ст. 166. Отсутствие же ее могло быть истолковано как признание заинтересованными в применении последствий ничтожной сделки только сторон такой сделки.

Пожалуй, наиболее известным случаем легитимации интереса является удовлетворение требования об изменении условий договора в связи с существенным изменением обстоятельств. Правовой режим этого института состоит в первую очередь из общих норм ст. 451 ГК РФ, а также специальных норм обязательственного права (например, правило п. 5 ст. 709 ГК РФ). Интерес стороны, находящей для себя крайне невыгодным сохранение прежних условий договора в принципиально новых обстоятельствах, не является неправомерным, но и не является признанным правом. Он нуждается в легитимизации посредством судебного решения, причем не в режиме дозволительности – без специальной оговорки о такой возможности действовало бы классическое правило pacta sunt servanda. Не менее очевидным является то, что придание этому интересу правовой силы оговаривается сразу четырьмя группами условий – вмененных значений минимальной квоты интереса: право пересматривать добровольно, исходя из разумно понимаемых собственных нужд принятые условия договора его сторона может получить только в самых исключительных ситуациях.

Приведем и пример легитимации интереса в режиме дозволительности. Федеральный закон «О приватизации жилых помещений» 19не определяет критерии окончательности волеизъявления гражданина на приватизацию принадлежащего ему жилого помещения, что при наличии всех прочих оснований для заключения с ним соответствующего договора при указанных обстоятельствах обязательного для уполномоченного государственного органа оставляет без ответа вопрос о судьбе этого помещения в случае, если гражданин умер после такого волеизъявления и до заключения договора, которое стороны согласились перенести на более поздний срок 20, до наступления которого гражданин умер, интересы наследников такого гражданина во включении жилого помещения в наследственную массу не могут квалифицироваться как неправомерные, даже несмотря на то, что закон их не только не учитывает, но и не содержит оговорки о возможности их легитимации. Такой вывод основан на том, что все установленные в законе основания передачи жилого помещения в собственность в порядке приватизации, или, что то же самое, значения минимальной квоты интереса гражданина для возникновения соответствующего права, в данном случае имеют место. В том числе следует признать надлежащим и состоявшееся волеизъявление гражданина, если принять это волеизъявление как окончательное, т. е. такое, которое он подтвердил бы, если бы оставался в живых в момент, когда стороны условились заключить договор. Однако наше законодательство не содержит квалификации такого волеизъявления или, в терминах нашей работы, вмененных значений минимальной квоты предположительного интереса, достаточного для признания этого волеизъявления окончательным. Таким образом, это пробел в законодательстве, а не квалификация данного интереса как неправомерного. Поэтому для легитимации этого интереса судом нет необходимости в оговорке, изымающей такой интерес из непризнаваемых. Суд, действуя на основании принципа дозволительности, вправе легитимировать такой интерес. И, как всегда, для положительного ответа на вопрос, может ли данный интерес быть защищен правом, нужно убедиться в том, что мера его удовлетворения не была бы ниже уровня удовлетворения, предоставляемого правом (в данном случае – конструируемого самим судом), или что сам этот интерес не ниже минимальной квоты, определяемой судом для данного права. Речь поэтому в данном случае пойдет о том, чтобы считать гражданина, уже выразившего путем официальной подачи заявления в орган по приватизации жилых помещений заявления о передаче ему в собственность занимаемого им жилого помещения, но по договоренности с этим органом согласившимся заключить договор позднее, т. е. еще раз подтвердить свое намерение приватизировать жилье, достаточно заинтересованным в том, чтобы первый акт его волеизъявления расценивался бы как в отсутствие свидетельств иного, по умолчанию окончательный, т. е. как указание на готовность заключить договор в соответствующий срок и приобрести собственность на жилое помещение. Такой вывод, конечно, подразумевает, что в случае невозможности заключения договора по причине смерти договор тем не менее должен считаться в отсутствие свидетельств иных намерений гражданина заключенным, а жилое помещение – подлежащим включению в наследственную массу. Известно, что именно такую квалификацию, по нашему мнению, обоснованную, волеизъявления граждан в описанной ситуации дал Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 23 августа 2003 г. Оставляя в стороне вопрос о признании постановления Пленума Верховного Суда РФ источником позитивного права, можно без колебаний утверждать, что суды общей юрисдикции при разрешении конкретных дел по данной категории споров следующие правовой позиции Верховного Суда РФ будут легитимизировать интерес, что, в нашем понимании, является формированием субъективного права.

Не вызывает сомнений, что судебные решения по легитимации незащищенного правом интереса, в том числе во всех описанных случаях, предотвращают злоупотребление правом. Ведь невыраженность или недостаточная выраженность правомерного интереса в субъективном праве означает не что иное, как недостаточность или даже полное отсутствие обязанности у того лица, на материальное благо которого этот правомерный интерес направлен. Таким образом, это последнее лицо злоупотребляет выгодами своего положения. И, как и в случае злоупотребления правом в буквальном значении, противодействие ему может осуществляться не только судебным решением, но и нормативным методом, т. е. через соответствующие положения позитивного права, легитимирующие интерес и соответственно устанавливающие или увеличивающие обязанность и тем самым пресекающие злоупотребление. Однако более подробно механизм злоупотребления правовыми благами, и в том числе недостаточностью обязанности, мы рассмотрим во втором параграфе нашей работы.

Наконец, для содержательной полноты исследуемого понятия необходимо еще одно уточнение. Оценка соответствия извлекаемых субъектом правового блага выгод той мере удовлетворения интереса, которая определяет масштаб подлежащего сохранению блага, или, если использовать противоположные заданные значения этого несложного уравнения, оценка соответствия подлинного интереса субъекта оправдывающей благо минимальной квоте его интереса, т. е. проверка права (правомочия) на избыточность или же обязанности – на недостаточность, не будет эффективным тестом на злоупотребление, если та или другая переменная (в зависимости от используемого уравнения), т. е. либо мера удовлетворения интереса либо минимальная его квота не будут учитывать соответственно меру лишения блага или квоту интереса противоположной стороны. Нельзя допустить, чтобы уровень удовлетворения интереса приобретающей выгоду стороны (или соответственно уровень лишения выгоды противоположной стороны) оказался бы выше не только, чем мера удовлетворения собственного интереса первой стороны, но и чем мера удовлетворения интереса второй стороны; или, используя другую переменную, нельзя допустить, чтобы при заданном объеме извлекаемой выгоды (для противоположной стороны – теряемой выгоды) уровень интереса в этом объеме выгоды первой стороны оказался бы ниже, чем интерес второй стороны в сохранении этой выгоды. Само собой разумеется, что, говоря об интересе теряющей выгоду стороны, мы имеем в виду исключительно правомерные интересы. Разумеется, и выгода, о которой говорится в этой формуле применительно к такой стороне, – это выгода, на которую она вправе правомерно рассчитывать. Так, продавец, передавший покупателю товар ненадлежащего качества, не может, конечно, считаться заинтересованным в том, чтобы избежать санкций за нарушение своего обязательства передать контрагенту качественный товар, коль скоро и такое обязательство, и согласованные в договоре или вытекающие из нормы закона санкции за его неисполнение были им на себя приняты добровольно.