Сергей Дробышевский - Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография

Как показало изучение делящихся на указанные исторические типы нецивилизованных общественных агрегатов, всякое из этих объединений, представляя собой взаимодействие входящих в него организаций, нацеленных на удовлетворение отдельных нужд их членов и групп таких надобностей, контактирует с окружающими его подобными социальными организмами, если полностью не изолировано от них в силу действия природных факторов. Общий порядок в нем поддерживается присутствующими здесь органами управления всей целостностью. Эти центральные управляющие структуры осуществляют формулирование и меры по обеспечению реализации общеобязательных для организма как целого норм. Такое нормативное регулирование дополняет и корректирует усилия по нормативному регулированию, которые предпринимают управляющие системы составляющих целостность ассоциаций. Каждой из них свойственны собственные правила поведения, обязательные только для ее членов. Причем отмеченные ассоциации делятся на два вида в зависимости от того, имеются в них или нет противостоящие друг другу управляющие и управляемые лица. В организациях с руководящими структурами, слитыми с руководимой ими сферой в одно нерасторжимое целое, согласование поступков людей происходит посредством функционирования так называемых неинституциональных норм. Они складываются и претворяются в жизнь в самой стихии общения охватываемых этими довольно аморфными объединениями индивидов, не дифференцированных на руководителей и подчиненных, и тем самым отличаются от обычно именуемых институциональными правил поведения других организаций. В них специализированные управляющие институты формулируют социальные нормы для тех, кем они руководят, а также обеспечивают принудительную реализацию таких правил в случаях, когда обязанные руководствоваться ими лица не исполняют их добровольно [311]. Материальной фиксации норм на бумаге и работы с документами в ходе как институционального, так и неинституционального нормативного упорядочения человеческого поведения, естественно, нет. Но людям известны правила всех организаций, в рамках которых они действуют, в том числе общеобязательные нормы. И каждый человек принимает в расчет эти правила, управляя своим поведением [312].

К очерченной теоретической схеме ныне в целом близки выводы части авторитетных специалистов на Западе. Однако в нашей стране ведущие ученые в области истории и этнографии, а за ними и большинство исследователей в остальных общественных науках разделяют ее в гораздо меньшей степени. В отечественной научной литературе обычно не оспаривается наличие с самого начала человеческой истории общественных организмов, являющихся относительно самостоятельными по отношению к остальным подобным объединениям [313], так что каждый из них в основном удовлетворяет систему потребностей своих членов. Причем всякая указанная социальная целостность включает в себя организации людей, представляющие собой ее части [314]. В российских публикациях, в частности, подчеркивается, что явление этнической непрерывности в нецивилизованную эпоху свидетельствует лишь о смазанности границ между общественными агрегатами, но не об отсутствии их вообще [315]. Однако господствующие в отечественной науке теоретические представления о характере нормативного регулирования в социальных целостностях, не достигших цивилизации, не ориентируют исследователей видеть здесь, причем с момента социогенеза, несколько видов нормативного регулирования, в том числе общеобязательное, в каждом существующем независимо общественном организме [316].

Эти превалирующие взгляды в основном сводятся к двум распространенным теоретическим подходам к пониманию нормативного регулирования на этапах эволюции человечества, предшествующих цивилизации. С точки зрения одной группы отечественных ученых, обществу с самого начала его функционирования присуща какая-либо одна из подсистем системы социальных норм, нормально действующей в цивилизованном обществе, чаще всего моральные правила [317]. Так, например, В.Г. Иванов отмечает, что исторически мораль – «первый способ социальной регуляции, которая направлена на согласование действий индивидов, составляющих некоторую общность» [318]. В ходе исторического развития к моральным нормам постепенно добавляются друг за другом остальные подсистемы системы социальных норм, свойственной эпохе цивилизации [319].

Согласно мнению части других отечественных исследователей, социальные нормы в обществе, не достигшем уровня цивилизации, «не были правовыми нормами, так как там, где еще нет государства, не может быть и предписанной им совокупности обязательных норм, называемой правом. Но они не были и обычными нравственными, моральными нормами, так как общество принуждало к их соблюдению не менее жестко, чем позднее государство к соблюдению норм права. По существу это были еще не дифференцированные обязательные правила поведения» [320], которые соответственно и именуются мононормами [321].

Очевидно, что в первой из изложенных позиций отечественных авторов положение об изначальном отсутствии разделения социальных норм общества на различные виды присутствует тоже, ибо разделяющие ее специалисты правила поведения, которые существовали на ранних этапах развития человечества до цивилизации, уподобляют какому-либо одному из подразделений системы социальных норм, действующей в цивилизованных социальных организмах. Но придерживающиеся данной концептуальной схемы ученые считают, что уже на одной из стадий развития нецивилизованного общества его нормативная система становится дифференцированной. В охарактеризованной же позиции о мононорматике до цивилизации вопрос о расчленении на различные виды социальных норм общества в эту эпоху снимается полностью. Правда, в последние годы некоторые сторонники точки зрения о первобытных мононормах также стали вести речь о выделении из последних отдельных видов правил поведения еще до утверждения цивилизованных форм общественной жизни, в силу чего очерченные мнения отечественных ученых о первобытном нормативном регулировании сближаются по своему содержанию [322].

Отрицание дифференцированности нормативной системы нецивилизованного общества на всех либо на отдельных этапах его развития на отличающиеся друг от друга разновидности правил поведения, включая общеобязательные нормы, нередко обосновывается в российской научной литературе тем, что до цивилизации имела место нерасчлененность общественной жизни на различные сферы. Обыкновенно указывается, что такой синкретизм социальной практики, отражаясь в нормативной системе общества, обусловливает и ее слитность, т. е. отсутствие различных видов социальных норм. В ходе эволюции общества на пути к цивилизации синкретизм социальной жизни постепенно преодолевается посредством ее расчленения на экономическую, политическую, нравственную, правовую и иные сферы. Отмеченное разделение предполагает складывание нескольких разновидностей социальных норм, соответствующих указанным сферам, в том числе и юридических правил [323].