Алексей Корчажкин - Christe eleison!

Везомый скинулъ капюшонъ.
Я удивился: «Ты, Харонъ?
Ужель во тьмѣ ты снова?“ „Нѣтъ.
Къ тебѣ я посланъ, чтобы свѣтъ
Во тьму кромѣшную нести.
У насъ похожіе пути,
Какъ видишь ты. Но не могу
Я своему служить врагу,
И въ Божій Свѣтъ вошёлъ я. Въ Нёмъ
Преображёнъ я и спасёнъ.
Я измѣнился. Поверни
Свою ладью ты, и верни
Меня къ спасённымъ. Ты и самъ
Святыхъ услышишь голоса,
Тебя зовущіе къ себѣ.
Внимая ихъ святой мольбѣ,
Войдёшь ты въ ихъ священный кругъ.
Ты не избѣгнешь Божьихъ рукъ:
Узри Того, Кѣмъ я спасёнъ!
Давно уже разрушилъ Онъ
Мощь ада падшую, и вратъ
Своихъ уже лишился адъ», —
Онъ мнѣ промолвилъ. И въ бреду
Я выкрикнулъ: «Въ своёмъ аду
Я вѣчность буду коротать!
Страдалъ я – буду вѣкъ страдать
И не раскаюсь никогда,
И полудемономъ всегда
Отнынѣ буду я. Навѣкъ
Во мнѣ ужъ умеръ человѣкъ».
«Я не былъ человѣкомъ. Мнѣ
Горѣть въ мучительномъ огнѣ
Предначертанье было. Но
Христова милость всё равно
Сломила мой порочный домъ.
И жизнь, и смерть – едино въ Нёмъ
Соединились. И къ Себѣ
Чрезъ покаяніе въ мольбѣ
Вернуть погибшаго Онъ радъ.
Войди въ Его священный градъ!» —
Харонъ воскликнулъ. Тѣ слова
Надежду дали мнѣ: жива
Душа въ погибшемъ. Но изъ глазъ
Не выбьетъ слёзъ его разсказъ —
Ихъ нѣтъ. Но долго плакалъ я.
Пристала къ берегу ладья…

Сошёлъ я. Вижу: предо мной
Въ одеждѣ свѣтлой, неземной.
Стоялъ какой-то человѣкъ.
«Кто ты, скажи мнѣ?» – я изрекъ.
«Пилатъ Понтийскій. Мы съ тобой.
Пылали въ Безднѣ роковой.
Теперь мнѣ стыдно. Но Христосъ
Изъ ада горькаго унесъ
Мой падшій духъ. Иди и ты
Въ рай совершенной красоты», —
Отвѣтилъ онъ. Я крикнулъ: «Вздоръ!
Ты самъ мнѣ вынесъ приговоръ,
Казнивъ съ Распятымъ на крестѣ.
Теперь я въ этой пустотѣ
Ладью везу свою. Но радъ
Вернуться буду я назадъ».
«Но такъ вернись!» – сказалъ онъ мнѣ.
«Но что же мучаетъ въ огнѣ
Безумца душу? Не даётъ
Мнѣ растопить забвенья лёдъ?» —
Спросилъ съ надеждой я. «Ты зналъ.
Когда тебя Спаситель звалъ
Въ чертогъ небесный. Но теперь
Тебѣ напомню я. Повѣрь,
Господь не смотритъ свысока
На тѣхъ, къ кому сошёлъ. Рука
Его подниметъ тѣхъ, кто смогъ
Раскаяться. И въ Свой чертогъ
Онъ приведетъ ихъ», – такъ изрёкъ
Тотъ, кто меня на смерть обрёкъ.

Оставилъ я его. И вдругъ
Увидѣлъ я изъ свѣта кругъ
И всталъ, какъ громомъ поражёнъ:
Стоялъ предъ мною Легіонъ.
«Зачѣмъ пришёлъ ты? Боли страхъ
Меня терзаетъ въ страшныхъ снахъ
Въ воспоминаньѣ о быломъ —
Навѣки связанъ я со sломъ, —
Ему я моливилъ. – Все же знай:
Въ печали я ищу свой рай».
«Тебя прощаю я, мой братъ.
Я знаю: горекъ этотъ адъ.
Ты долго странствовалъ, бродя
Во тьмѣ, искалъ, не находя
Ты покаянія въ себѣ,
Въ безмолвной и слѣпой мольбѣ
Взывая къ Небу. Только тьма
Затмила падшій взоръ ума.
Воскресни, мёртвый! Дивный свѣтъ
Явилъ тебѣ святой Завѣтъ! —
Пророкъ воскликнулъ. – Въ этотъ часъ
Къ тебѣ Господь отправилъ насъ —
Нести спасительную Вѣсть.
Твоимъ порокамъ счёту нѣсть,
Но Богъ, отверженный тобой,
Въ Себя вобралъ ихъ, и съ Собой
И насъ пропялъ Онъ на Крестѣ,
И за тебя погибъ. Въ мечтѣ
Не сможешь ты вообразить
То Царство, коимъ будешь жить,
Вернувшись къ Богу и Творцу.
Вернись къ Небесному Отцу!
Тогда Распятый на Крестѣ
Возьмётъ тебя, и въ пустотѣ
Не будешь болѣ ты блуждать.
Тебя Онъ вѣчно будетъ ждать!
Ему откройся въ этотъ часъ».
И лилась кровь изъ чёрныхъ глазъ…

И я воскликнулъ: «Боже мой!
Погибъ я въ Безднѣ роковой!»
Вдругъ слышу голосъ я въ отвѣтъ,
Онъ твёрдо, тихо молвилъ: «Нѣтъ».
Я замеръ. «Кто ты?» – вопросилъ
Я пустоту. Лишённый силъ,
«Левій Матвѣй, – услышалъ я. —
Въ порокѣ жилъ я, не тая
Стяжаній суетныхъ тщету.
Но возлюбилъ я нищету,
Когда Христосъ въ порочный домъ
Вошёлъ – пошёлъ я за Христомъ.
Ты можешь быть спасёнъ, мой братъ.
Христосъ-Спаситель будетъ радъ,
Лишь покаянія слеза
Омоетъ падшіе глаза,
И руку ты Его возьмёшь,
И демоническую ложь
Отринешь ты. Оборотись!»
Я обернулся. Съ неба внизъ
Спустилась Книга. «Ты прочти
Писанье вѣрнаго Пути», —
Сказалъ мнѣ гласъ. И я открылъ,
Что съ неба мнѣ Господь явилъ.

Прости, Христосъ! И въ этотъ часъ
Я въ свѣтъ вошёлъ. Съ прозрачныхъ глазъ
Стекали слёзы. И Христосъ
Вобралъ меня въ Себя, и нёсъ
Меня Спаситель на рукахъ,
И въ окровавленныхъ пескахъ,
Гдѣ умеръ я, струился свѣтъ.
Принялъ я вѣковой Завѣтъ.
Осія – имя мнѣ, сказалъ
Царь міра, что свободу далъ.
Осія – конченъ адскій сонъ!
Спасенье – имъ освобождёнъ
Отъ тьмы и мрака я навѣкъ.
Былъ возстановленъ человѣкъ.

Имперіи гибли, и вѣки вѣками смѣнялись,
Но твердая камнемъ стояла невѣста Христова,
И тщетно её вожделѣлъ, проявляя свирѣпость,
Противникъ ея, чьи клевреты напрасно старались
Её отвратить отъ нетлѣннаго Божьяго Слова,
Незыблемый столпъ колебая, круша ея крѣпость.

Но имъ помогала людская могучая гордость,
Что славу имперіи не принесетъ въ всесожженье
Предъ Богомъ живымъ, и отъ Церкви, что матерь всѣмъ обща,
Сей вѣкъ возлюбивъ и его многошаткую твердость,
Отторглась – и тщетно молить у нея примиренья:
Свѣтильникъ подвигся, засыпанный времени толщей.

И славныя гибли подъ новой воинственной вѣрой
Святыя обители, древнія земли Востока,
Кровавую жатву сжинаютъ серпы Магомета,
И кони его мчатся, пышуще адомъ и сѣрой,
И Тѣло Христа кровоточитъ отъ раны глубокой,
И гибнутъ отважно святые воители Свѣта.

Никто ихъ не выручитъ: sлобой Востокъ раздираемъ,
Безсиленъ и Западъ помочь – на Христа уповайте,
Окрасила кровь христіанъ Средиземное море.
А гордый Востокъ, вѣковѣчную связь разрывая,
Отъ твердаго камня отпалъ. Небеса, возрыдайте!
И ангелъ съ небесъ возвѣщаетъ великое горе.

О, кто уврачуетъ разладъ! и народъ христіанскій
Единую пѣснь воспоетъ Тріединому Богу,
И сердцемъ единымъ возжаждутъ всѣ Царства Христова,
И дикій мучитель, безбожный народъ мусульманскій,
Свои sлодѣянья прозритъ, и въ рыданіи многомъ
Востокъ обновится, и свѣтъ возсіяетъ въ немъ снова?

Но грубой лишь силѣ внимаетъ воитель Аллаха,
Къ войнѣ справедливой съ безбожнымъ кровавымъ ученьемъ
Священная Церковь отважное войско сбираетъ,
До смерти сражаться за вѣру, не вѣдая страха,
Воителей, коихъ сердца переполнены мщенья,
Удерживать гнѣвъ свой напрасный она призываетъ: