Алексей Корчажкин - Christe eleison!

«Смѣлее съ ордой нечестивыхъ идите на битву,
И вы purgatorium минете въ доброй надеждѣ,
И міръ христіанскій спасете отъ sлаго тѵрана.
Въ сердцахъ да не смолкнутъ священныя ваши молитвы,
Во Свѣтъ облецытесь, пусть Свѣтъ будетъ вашей одеждой,
Христа предъ очами имѣйте жестокія раны».

И мерзкое мечъ христіанства разилъ запустѣнье,
Торя на Востокѣ дорогу Христовой Невѣстѣ,
Поганые псы Магомета Креста не сломаютъ 2 2 Словами «псы», «язычники» и т. п. я никоимъ образомъ не имѣю въ виду оскорбить представителей «мирной религіи», но вынужденъ пользоваться представленіями о нихъ, характерными для времени Крестовыхъ Походовъ. .
Караетъ язычниковъ гнѣвное Божье отмщенье:
Съ земнымъ и небесное воинство рубится вмѣстѣ,
Вѣдь кровь христіанъ о возмездіи къ небу взываетъ.

Къ нимъ франковъ король поспѣшаетъ на помощь отважный —
Сражаться за Крестъ, оседлавъ Средиземное море,
И рыцарей съ нимъ безъ числа, всѣ – воители Свѣта.
Ихъ взоры свѣтлы, ихъ сердца горячи и безстрашны,
Но въ милыя сердцу края возвратятся нескоро,
Жестокая брань предстоитъ имъ съ серпомъ Магомета.

Но самъ сатана Магометову рать охраняетъ,
На помощь онъ джинновъ сбираетъ могучую силу,
И много отважныхъ не узрятъ священную землю:
Безжалостный штормъ на водахъ духи sла подымаютъ,
И множество вѣрныхъ пучина навѣкъ поглотила,
И, кажется, Богъ ихъ отчаяннымъ мольбамъ не внемлетъ.

Спасенный корабль присталъ къ берегамъ кипріотовъ,
Плыла Беренгарія въ немъ, и въ очахъ ея – небо.
Коварный схизматъ обратилъ къ ней лукавыя рѣчи:
«Принцесса, сойдите, спаситесь морской вы икоты,
Вина у насъ много, полно и елея, и хлѣба,
Зачѣмъ, не пойму, моему предложенью перечить?

Я всѣхъ въ моемъ замкѣ пристроилъ спасенныхъ отъ бури,
Вино они пьютъ, со служанками всѣ веселятся,
И васъ они просятъ послушать мое приглашенье.
Ѣдятъ они мясо отъ всей своей рыцарской дури,
Мои погреба пустошатъ, разорить не боятся,
И славятъ меня, императора, за ихъ спасенье.

Принцесса, прошу, не отриньте лобзанія мира,
Король вашъ увидитъ, какъ щедро гостей мы встрѣчаемъ,
И насъ наградитъ, и ему мы окажемъ подмогу.
Мы встрѣтимъ съ вельможами васъ, съ патріархомъ и клиромъ,
Вѣдь мы не вражды – благоденствія свѣтлаго чаемъ,
На дѣло святое войска снарядимъ мы въ дорогу».

«Лукавый схизматъ! – Беренгарія такъ отвѣчаетъ. —
Напрасную ложь говоришь ты съ великимъ стараньемъ,
Слова твои мерзки, противны они мнѣ до рвоты.
Король – мой женихъ, онъ обидъ никому не прощаетъ.
Спасетъ меня Богъ – на него возложу упованье.
Мои корабли разграбляли твои кипріоты.

Спасенныхъ отъ бури въ сыромъ заточилъ ты подвалѣ,
Ѣдятъ они хлѣбъ плесневѣлый и стражи издѣвки,
Меня полонить ты коварною лестью желаешь,
Потребуешь въ выкупъ каменьевъ и злата немало,
Иль чести лишишь: вы, схизматы на дерзкое ловки.
Но силой вѣнчать христіанку напрасно ты чаешь.

Твой клиръ богомерзкій не брилъ безтолковое темя,
Въ небритыхъ брадахъ въ изобиліи вши обитаютъ,
Козлиное пѣнье невнятно ектиньи бормочетъ,
И сдѣлаютъ тюрю, и мнятъ въ ней духовное сѣмя,
И кашей такой они людъ христіанскій питаютъ,
И каждый не славы Христа, а имперіи хочетъ», —

Принцесса Наваррская такъ отвечала схизмату,
И Бога она умоляла явить Свою силу.
Услышалъ молитву Господь, и простеръ Онъ десницу.
Суда быстроходныя гналъ уже вѣтеръ крылатый,
Ихъ миловалъ Богъ – и пучина ихъ водъ не накрыла,
Въ нихъ Ричардъ, отважный король, и воздастъ онъ сторицей.

На берегъ сошло всё отважное воинство вѣрныхъ,
Ихъ съ боемъ встрѣчалъ императоръ, схизматъ вѣроломный,
Но самъ онъ едва убѣжалъ отъ ихъ грознаго гнѣва.
Амальрикъ ряды крестоносцевъ украсилъ средь первыхъ,
Отважный въ бою, на пиру молчаливый и скромный,
Онъ что не помыслитъ – ему въ томъ сопутствуетъ небо.

Почетную службу оставилъ онъ въ воинствѣ Папы,
Святѣйшій отецъ, всѣ грѣхи отпустивъ въ покаяньѣ,
Желанье исполнилъ его, всей душой онъ стремился
Безбожному sвѣрю отсѣчь кровожадныя лапы,
Избавить мечталъ христіанъ онъ отъ слёзъ и страданья,
И денно и нощно объ этомъ онъ Богу молился.

Съ нимъ другъ Теодоръ, въ немъ отважное сердце пылаетъ,
И подвиговъ жаждетъ, свершеній во славу Господню,
Безстрашнѣй его лишь Амальрикъ, онъ славный воитель.
Красивъ и уменъ, наизусть онъ Писаніе знаетъ,
Язычниковъ многихъ отправитъ онъ въ пасть преисподней
И приметъ обѣты, когда возвратитъ Вседержитель

Его изъ похода, у вратъ монастырскихъ онъ броситъ
Отвагу и почесть, и пира веселье хмѣльное,
И Бога онъ станетъ усердно молить о спасеньѣ:
Всеблагій Господь испытующе каждаго спроситъ,
Предъ Нимъ обнажится дѣяніе тайное sлое,
И мысль позабытая выйдетъ на свѣтъ Его зрѣнья.

Душа обнаженная горестный вопль подыметъ,
Когда она узритъ себя въ томъ божественномъ свѣтѣ,
Возжаждетъ сокрыться, но тщетно лишь будетъ метаться.
Идущіе къ Свѣту губительный морокъ отринутъ,
Никто не избѣгнетъ суда, не уйдетъ отъ отвѣта,
Но тьму возлюбившіе будутъ во мракѣ скитаться.

Король съ торжествомъ восходилъ въ Лимасолъ покоренный,
Съ нимъ подъ руку шла Беренгарія, день затмевая,
И воинство славное съ нимъ ликовало безъ мѣры.
И въ главномъ соборѣ вѣнчалъ ихъ прелатъ восхищенный,
Онъ воинамъ дал разрѣшеніе, грѣхъ отпуская:
Невольно они противъ братьевъ сражались по вѣрѣ.

И къ вѣрнымъ король обратился съ такими словами:
«Вы братья мои, не вассалы, въ священномъ походѣ.
Великую радость, прошу, вы со мной раздѣлите.
Богъ миловалъ васъ, и любуются ангелы вами:
До смерти вѣрны были вы мнѣ въ трудахъ и невзгодѣ,
Такъ будьте вѣрны и въ покоѣ и отдыхъ вкусите.

Sѣло веселитесь, ликуйте, и ѣшьте, и пейте,
И Господа славьте – Господь даровалъ намъ побѣду,
И силъ набирайтесь: насъ путь ожидаетъ далекій.
Но помните строго и въ сердцѣ своемъ разумѣйте:
Здѣсь люди Христа, да не узрятъ отъ рукъ вашихъ бѣды —
Безъ милости судъ поступившему съ ближнимъ жестоко».

И рыцари славно три дня, веселясь, пировали,
И кипрскихъ винъ всѣ запасы они истощили,
И всѣ погреба Лимасола пусты оказались.
Но двое оставили пиръ – имъ веселія мало,
Въ саду средь деревъ не спѣша они мирно бродили,
Въ бесѣдѣ разумной познать они мудрость пытались.

Амальрикъ сказалъ (он когда-то читалъ Оригена,
Руфинъ изложилъ его мудро на строгой латыни):
Скажи, Теодоръ, сарацинамъ что Богъ уготовалъ?
Ихъ богъ Магометъ сѣялъ долго въ нихъ ложное сѣмя,
О, кто столь силенъ, кто бы камень съ души ихъ подвинулъ!
О, кто сообщитъ имъ святое нетварное Слово!