Екатерина Самойлова - Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том

Как только рухнул «железный занавес», взоры пенитенциарных служащих, прежде всего США, Италии, Франции, обратились в сторону СССР. В наши пенитенциарные учреждения, под разными предлогами, поехали зарубежные ученые. А наши ученые стали получать приглашения в качестве консультантов на Запад. Так, до Ю. А. Алферова в тюрьмах США проработал известный советский социолог, Игорь Семенович Кон.

В СССР с трудом завоевало себе место понятие личность преступника. На понятие «преступная личность» было наложено табу. Это – совсем не то же самое, что понятие прирожденный преступник. Ведь никто не видел гена преступности. А социопатов в СССР выделять было запрещено (ведь марксистская идеология, господствующая в СССР, не могла породить социопата, фатально идущего к преступлению, ни при каких обстоятельствах). А. Г. Амбрумова, К. Е. Игошев, Ю. А. Алферов первыми открыто выступили против господствующих догм на личность человека, совершившего преступление.

Здесь мы должна назвать еще три славных имени зарубежных коллег, благодаря которым радикально изменились взгляды на пенитенциарные учреждениями и пенитенциарного субъекта, прежде всего во Франции и Италии. Это – мэтры французской философии и психиатрии Жак Лакан и Мишель Фуко , и легендарный монах-иезуит, доктор философии, филологии и психологии, падре Эджидио Гуидубальди . Падре Эджидио Гуидубальди познакомился с Юрием Алексеевичем Алферовым (через Евгения Васильевича Черносвитова). Падре выступил с лекциями в Институте МВД Домодедово. Все это происходило, повторяем, в нашей стране, до эры пенитенциарной психологии.

«Всякому овощу – свое время». Сейчас пришло время и для пенитенциарной психологии в России.

Пенитенциарная психология является самостоятельным разделом юридической психологии. Следовательно, она имеет своим объектом общественное психическое здоровье. Это – формальное определение объекта пенитенциарной психологии. Ибо понятие «общественное психическое здоровье» в пенитенциарном обществе имеет свой конкретный смысл и свое особое содержание. Конечно, как и в любом другом обществе, общественное психическое здоровье в пенитенциарной системе, можно рассматривать как некую сумму психического здоровья заключенных в ней лиц.

Второй смысл общественного психического здоровья как объекта пенитенциарной психологии качественно отличается от такового в свободном обществе. Пенитенциарные психологи имеют своими клиентами, обозначим их понятием «пенитенциарные субъекты», общественное психическое здоровье которых «выпадает» из структуры здоровья всего населения. Девиантные и делинквентые формы поведения клиентов пенитенциарного психолога, никак нельзя назвать проявлением здорового образа жизни. Эти формы поведения не являются предметами здравоохранения.

Есть и еще один существенный признак, который должны учитывать пенитенциарные психологи. Так, если в свободном обществе клиенты обладают всеми составляющим общественного сознания (от расовых, этнических, религиозных, идеологических, культурных и нравственных традиций). То в пенитенциарном обществе клиенты психолога предстают, прежде всего, как лица-носители массового или группового сознания своего пенитенциария. Несмотря на всю свою индивидуальность, клиент пенитенциарного психолога есть, в точном смысле слова, человек толпы, Подчеркиваем – криминальной толпы. Это очень сближает пенитенциарную психологию с ее «сестрой» общественной медициной. Кстати, в какой мере осужденный «трансформируется» из человека толпы в общественного человека, гражданина (что отражается и в известном обращении осужденных лиц к тем, кто обслуживает места заключения, «гражданин начальник!»), ибо сам он, заключенный, гражданином не является. В этом, отголоски заключения под стражу, как выражения гражданской смерти.

В «Ведении» необходимо дать определение понятию пенитенциарная система и кого можно считать пенитенциарным субъектом.

Опустим дискуссионные моменты проблемы пенитенциарности. В России термин «пенитенциарная система» известен со времени Ивана Грозного. Вероятно, он и ввел в оборот это слово. Владимир Иванович Даль, в «Толковом словаре Великорусского языка» пишет: «Пенитенциарное заключение, одиночное и молчальническое» (см. названное произведение, М., «Русский язык», 1990, стр.29). Ни слова, заметьте, о преступнике или преступности. Если учесть, что среди монашества широко распространено добровольное затворничество с обетом молчания, то, согласно Далю, пенитенциарному заключению подлежат не только преступники. И сейчас встречаются так называемые «узники квартир», лица, перенесшие тяжелую психическую травму, или страдающие различными страхами и фобиями, которые запирают себя в своих квартирах и перестают с кем-либо разговаривать. Великий немецкий поэт Фридрих Гельдерлин, закрывший себя в «Башне», 44 года не выходил из своей квартиры, и ни с кем не разговаривал. Конечно, ни Гельдерлин, ни современные «узники квартир», ни монахи-молчальники не являются субъектами пенитенциарной системы. Поясним здесь, что понятие «субъект», которое происходит от древнегреческого слова, означает человека страдающего.

Не являются пенитенциарными субъектами и лица, находящиеся в заключении, которых подозревают в совершении преступления и берут под стражу на период следствия и суда. Только после вынесения вердикта виновности, человек превращается в пенитенциарного субъекта.

Не могут считаться пенитенциарными субъектами и больные. Будь-то алкоголики, наркоманы, или больные СПИДом. Если, конечно, они не совершали преступления. Но, точно также, пенитенциарными субъектами не могут считаться психические больные, совершившие преступление по болезненным мотивам. Галлюцинации, бред, напряженный аффект, например, дисфория или раптус, слабоумие у данной категории лиц, часто оказываются «мотивом» тяжких преступлений. Тем не менее, так называемые спец. учреждения, в которых лечат психически больных, совершивших преступление, будет ошибкой относить к пенитенциарной структуре. Канувшее в лето принудительное лечение алкоголиков, которых решением суда, по «доносу» на них (явное нарушение медицинской тайны!) врачей, отправляли «лечиться» в так называемые лечебно-профилактические учреждения (ЛТП), входящие в структуру пенитенциарной системы. Нонсенс, долгое время являющийся реальностью нашего общества. «Реабилитация» этой категории больных, также нонсенс. Такие суды, в состав которых входят врачи, очень напоминают спартанские «тройки», решавшие вопросы жизни и смерти больных, инвалидов и престарелых граждан. Имеются в виду герусии. В герусию входили: царь, представитель народа из аристократов, и врач. Решение герусии можно было оспорить в эфорах, коллегии высших должностных лиц, так называемых наблюдателей. Решение советской тройки, направляющих больного человека в ЛТП, оспорить было негде.