Алексей Курлов - Методология информационной аналитики

Все это свидетельствует о том, что современная ИАД, осуществляемая во всех сферах общественного производства, обретает свой институциональный статус, представляя собой развернутую инфраструктуру, обеспечивающую функционирование основных традиционных институций общества (политика, экономика, право, образование и т. д.). Последние, лишившись информационных, интеллектуально-знаниевых и других ресурсов, поставляемых системой ИАД, быстро превратятся в конгломерат паразитарных структур, разрушающих глобальные основы социальности по всем направлениям ее развития.

К сожалению, именно сейчас мы наблюдаем нечто подобное. Это скольжение к «зияющим высотам модернизации» стало возможным в силу существенной деинтеллектуализации нашего общества, его культурной эрозии, смены аксиологического знака развития российской социальности. Но, полагаем, что мы еще не прошли точку невозврата и есть надежда на то, что субъекты, представляющие наши основные институции, прислушаются не столько к Vox Рopuli (практика последних лет показывает, что эти надежды тщетны), сколько к объективным результатам различных аналитических исследований, свидетельствующих о масштабных проявлениях аномии в процессе социального позиционирования современного человека, отягощенного новыми, порой не совсем осознаваемыми преференциями, которые уже не укладываются в структуру традиционных ценностных императивов его жизнедеятельности. «В таком обществе опустевшее место духовности, морали, интеллектуальной зрячести занимает лишь конвенция…» 105.

На этой тревожной ноте мы закрываем первую главу и переходим к следующей, в которой рассматриваются методологические основания информационной аналитики и жизнеутверждается ее статус как базового средства гармонизации современного социального бытия.

Все многочисленные виды и формы информационно-аналитической деятельности, рассматриваемые в обобщенном аспекте, ориентированы в конечном итоге на продуктивное обеспечение собственно анализа актуальных топосов социальной информации с использованием методов теоретического и эмпирического исследования и аналитического мышления. Такой уровень осмысления аналитики с неизбежностью предполагает апелляцию к различным компонентам богатого методологического арсенала практической философии как науки о методах познания и преобразования действительности.

Однако подчас широко распространенное узкое понимание методологии не вполне корректно сводит ее к набору познавательных и деятельностных процедур. Единство процесса познания требует вовлечения в осмысление этого феномена не только методов познания и деятельности, которые использует субъект, но также и самого субъекта, и объект изысканий в целостном наборе их свойств. Поскольку известно, что свойства субъекта и объекта определяют процесс познания и являются основой для выбора оптимальных методов исследования и последующей преобразующей деятельности. Отсюда осуществляется выход на наиболее глубокие пласты методологии познания, связанные с активно обсуждавшимся комплексом таких проблем, как основания познания и знания, принципы научного знания и т. д. Особенно активная дискуссия вокруг этих проблем разворачивалась в 60—80-е гг. ХХ в. в нашей стране и за рубежом. И хотя, естественно, каждая философская парадигма отстаивала свою позицию, понятно, что принципы и основания, соотносящиеся с глубинными пластами природы объекта и субъекта познания, являются базовыми гносеологическими и методологическими конструкциями, которые используются в рамках практической философии и ее главного инструмента – информационной аналитики.

В отношении социальной действительности это означает необходимость, во-первых, методологически верного выделения и концептуализации объекта исследования, во-вторых, точного понимания статуса и интенциональных ориентаций субъекта, и, лишь, в-третьих, подбора адекватных методов исследования и последующего преобразования предмета. Оторванность процедур социального познания от объекта в его данности и динамике, неверный его выбор, либо неточная идентификация субъекта приводят к уходу познавательного процесса из области научной конкретики в сферу иллюзорных или идеологических абстракций. В связи с этим полагаем важным вначале обозначить, хотя бы в первом приближении, систему методологических оснований анализа социальной реальности, позволяющих претендовать на верифицируемость результатов познания.

Итак, первое методологическое основание, которое обусловливает характер осмысления и последующего преобразования социальной реальности это – признание разных социально-исторических типов человека, национально-культурной специфики различных социальных общностей. Этот императивный посыл свидетельствует о том, что, не рассматривая ту или иную социальность в единстве ее базовых качеств, невозможно адекватно выстроить процесс ее познания и преобразования средствами деятельности и управления, которые были бы адекватны данному объекту и способствовали бы его развитию.

Так, например, одна из проблем отечественных социальных наук, нерешенность которой привела к их оторванности от реальности, заключается именно в отсутствии конкретности в понимании объекта и, как следствие, использовании адекватного набора познавательных процедур, призванных его концептуализировать. В итоге, российскую действительность во всем наборе ее признаков и социальных отношений с некоторых пор вообще перестали рассматривать как нечто исторически и культурно конкретное.

Злую шутку с социальной теорией сыграла неправомерно расширительная трактовка идеологии Просвещения, выражающаяся в унификации человека и всех социальных общностей вне зависимости от их культурной принадлежности. Фактически, люди и социальные общности в этой парадигме различаются только по стадиям развития, то есть делятся на «передовые» и «отсталые». Этот западный просвещенческий подход реализовался в России сначала в виде коммунистической идеологии и материализма, а теперь – в виде либеральной идеологии и императивов прагматизма.

Вполне разделяя основные концепты идеологии Просвещения, осознавая его выдающийся вклад в развитие человечества, в том числе России, считаем, что необходимо дополнить понимание этого проекта национально-культурной спецификой его реализации. Тем более уже на протяжении около двух столетий, начиная с работ славянофилов Николая Данилевского (1822–1885), Константина Леонтьева (1831–1891), западных мыслителей, вполне обоснована культурная специфика, как Запада, так и России, несмотря на существующие значительные сходства природы этих форм социальности. Именно поэтому осмысление специфики объекта, его «самости» с позиций методологии должно становиться отправной точкой, а не малозначащим «дополнительным условием».