З. Лапина - Экософия духовной жизни будущего

Но ведь примерно так, герменевтически понималась история социокультуры на Вос-токе. Вся она есть реализация все новых и новых интерпретаций первых мудрецов (кит. «совершенномудрых»): творцов Вед, Будды, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Конфуция, Христа, Мухаммада… Но здесь же таится и фундаментальные его социо-самоограничения, преодоленные Западом. Эллины сменили общую социокультурную парадигму творчества, Восток – нет. Эллины-Запад переинтерпретировали свою социо-историю вплоть до смены знака: хорошее стало плохим, и наоборот. Это и ускорило общие темпы развития, но придало им одномерно=однобоко=ущербный внешне=предметно=деятельный умысл. Самому Западу «выпрыгнуть» из этой «колеи» почти невозможно. Но и Восток слишком доверчиво= некритично принимает опыт Запада. Остается лишь евразийско=российский опыт относительно органичного соединения двух начал, доныне не совмещаемых между собой напря-мую, непосредственно.

Г. дает дополнительный инструментарий для такой, синтезирующей интерпретации Востока и Запада. Более конкретно это означает как бы возврат к восточной ориентации на совершенствование творцов (=интерпретаторов), – что является более фундаментальным процессом, нежели просто все новое и новое раскрытие своих творческих способностей в интерпретациях «текстов» социокультуры. И в этом смысле тоже Г. – «ключ» к тайнам социокультуры – Живой социологии будущего и, кончено же, Экософии=экологии культуры.

Гиренка концепциякак предпосылка экогармонизации философии. Фундаментальный прорыв в философии совершил Ф. И. Гиренок, особенно своей монографией «Пато-логия русского ума (картография дословности)» (М., 1998, 416 с. [122]). Он сближает с Востоком образ-понятие дословного, которое у него почти равно дорационализированному, т. е. восточному, а значит, и искусству, и поэтическому слову. На этой реальной основе Ф. И. Гиренок и строит свою философию дословности, а точнее: русскую экософию, глубинно родственную восточной мудрости [457, c. 88, 108–111]. Их синтез ведет к экософии Востока [478; 480 и др.], включая восточные варианты живой логики творчества, – которые гораздо более адекватны, чем философия, логика, наука, с нашей точки зрения, для решения проблем выявления и эффективно-гармоничного использования способов реализации оснований, истоков, сути, перспектив культур Востока, включая его филологию, – но делая особый акцент на дальнейшее движение в деле создания экологии культуры.

Гиренок Федор Иванович.

Перед Россией и миром стоит одна, общая для всех нас проблема, по-настоящему еще не понятая, а потому – и не решаемая: изменения себя, своего мировоззрения, своей культуры (включая науку-технику-экономику…). Эту проблему решить можно, опираясь на самые древние, дословные традиции, т. е. будучи, для начала архео-мудрецом, соединяя живую, дословную мудрость с последним словом философии-социологии-культурологии, что и означает: быть архео-авангардистом [122, с. 407 и др.], выходя за пределы и цивилизации, и философии-социологии-культурологии-логики-науки… на следующий, пост- и метауровень.

Движение в этом направлении и его Программа должны состоять, по-видимому, из двух основных этапов: 1) осмысление истоков нашего, специфически русского (славянски-евразийского-третьего) пути и 2) непосредственно построение нормативного прогноза. Гиренок в принципе осуществил первый этап. Следующая задача – разработка прогноза, для построения которого необходимо доосмысление и переосмысление с позиций Экософии=экологии культуры того, что сделал Гиренок.

В Гиренке много обаяния и большое продвижение мысли. Он вообще раскован и во многом освободился от догм, языка философии (хотя все же не во всем). Он в определенной мере свободен даже от самого себя и, уж тем более, от духовных тенет западной идеологии. Именно здесь выявляется одно из двух основных достижений Гиренка: демонстрация реальной альтернативы капитализму – это, во вторую очередь. Основное же – осмысление мировоззрения дословного Детства. И в этом смысле Гиренок – экософ, экосоциолог, психолог, репрезентирующий (представляющий) дословное Детство по преимуществу, почти игнорирующий специфику остальных половозрастных групп населения: женщин-мужчин-старших. Более того, Гиренок смотрит на них с некоторой долей подозрения и сомнения, хотя в то же время несколько некритично воспринимая язык их понятийного мышления.

Эко-социологичность творчества Гиренка именно в этом и видится: он хорошо, отчасти даже некритично, выражает общую систему настроений-мнений детей. И в этом – уникальность его творчества (в чем он сам, возможно, не отдает себе отчета). И поэтому он – не совсем философ и даже не в полной мере социофилософ. В этом смысле мы пытаемся продолжить ту линию отношений Гиренка со своим соавтором и женой: «Она меня сразу поняла. Разгадала. Когда я сам еще ничего не понимал. Ведь я работаю в режиме немой речи, а она настоящая русская интеллигентка» [122, с. 404] и настоящий философ (и даже в некоторой мере – экософ). Хочется надеяться, что социоэкософия Гиренка будет им понята хотя бы в будущем. Для него это – подвиг, ибо будет означать его «повзросление», «возмужание», и он сможет стать рефлексивнее, что необходимо фило-экософу, но «вредно» ученым, которыми манипулирует правящая элита посредством философии-логики…

Конечно, Гиренок – не «чистый» социолог, но еще и фило-(эко)соф, что и соответствует традиции русской культуры, в частности, принципу цельности, а он – альтернативен по отношению к принципу предметной расчлененности – основному принципу организации техно=цивилизации Запада.

Но Живая цельность имеет два основных уровня: 1) изначальной нерасчлененности и 2) синтезированного состояния, полученного путем гармонизации, или возрождения цельности из предметно=расчлененной техно=цивилизационной системы. России свойственны они обе. В прошлом акцент делался на первом из вариантов, ныне он должен сдвигаться на второй. И одно из основных направлений такого перехода – социология целостной жизни общества: русского и российского. И в этом смысле русская социология (и культура в целом) потен-циально-актуально прогностична, есть русская социология будущего, в полной мере опирающаяся на Экософию=экологию культуры, т. е. – экосоциология.

Рассматривая человека, как и мироздание (Природу)=общество (русское и российское)=государство и исторически (как прошедший этап его эволюции), и социологически: с позиции анализа его настоящего (а тем более прогностически – гл. обр., экософски) как живую цельность, понимаем: он – не только дитя. Хотя, прежде всего, конечно же, дитя. Дитя Природы. Человек – это еще и взрослый: женщина + мужчина и престарелый мудрец. И это – качественно разные типы творческой личности, развивающие, а не отрицающие изначально «живую мудрость» Детей, включая Гиренка.