Руслан Назаров - Здесь. Философия данности
- Название:Здесь. Философия данности
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448346477
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Руслан Назаров - Здесь. Философия данности краткое содержание
Здесь. Философия данности - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Первый период
* * *
Первый мой сборник «Одиночество» начинается со статьи о романе Сартра «Тошнота». Именно с этого романа философия данности началась для меня. Поэтому я неоднократно пытался дать анализ этого романа.
Тошнота – это болезнь свободой. «Болезнь свободой есть ощущение круговорота свободы». У вещей нет оснований, они не связаны с другими вещами. Каждую минуту, каждое мгновение ставится вопрос, чем или кем быть той или иной вещи. Если человек осознает это, как сознает Рокантен, то он заболевает свободой. Тошнота лишь симптом этой болезни.
* * *
Философию периода «Одиночества» можно разделить на два больших отдела: данность и антигуманизм. В последующем тема антигуманизма отпала. Однако изначально она была важна потому, что сама философия данности началась с проблемы свободы человека. Но начнем с данности.
Окружающее человека – это мир. И такой мир предстает как данность. В свою очередь данность предстает через образ Разрыва и Одиночества. Такие образы объясняются тем, что мир как данность жестко противопоставляется миру, созданному разумом. В этом последнем случае мир – это Связь и Опыт.
Данность характеризуется свободой. Все вещи находятся в данности. Это значит, что вещи не связаны друг с другом, у них нет оснований, они сами не являются основанием чего-либо. Однако каждая вещь обладает свободой. Для любой вещи свобода означает, что она изымается из данности в поливариантность, где о судьбе вещи ставится вопрос: чем быть такой вещи. Все время о судьбе вещи ставится вопрос. И каждое мгновение он решается. Но решение это не имеет оснований, причин. Поэтому-то речь идет о свободе.
Но данность можно только указать. Объяснить данность, обосновать ее нельзя. Поэтому лучшее определение данности – «это». Так появляется обобщающее определение данности: «данность есть беспричинность и отсутствие необходимости, есть лишнее и абсурдное».
* * *
В мире, построенном разумом, человек является субъектом. У человека есть право на существование. Каждое его действие обосновано, оно ведет к определенным целям, оно задано определенными обстоятельствами. В таком мире человек ощущает себя спокойно. Ему нечего бояться.
Совсем иначе обстоит дело, если человека выбросить из привычного мира. Если все – лишнее, все – данность, если все – свобода, то жить в таком мире крайне неудобно. Данность лишает человека субъективности, выбивает почву из-под ног. У человека больше нет права на существование. Человек в данности не больше, чем стол или стул. В этом, в лишении человека «субъектности», состоит антигуманизм философии сборника «Одиночество».
Второй период
* * *
Второй период – период философии очевидности.
Суть философии очевидности сводится вот к чему. Есть данность, а есть – мир возможного и невозможного. Данность – это то, с чем человек столкнулся изначально, при своем появлении. Мир возможного и невозможного – изобретение разума. В свою очередь разум разделил данное на части: одно – причина, другое – следствие. Благодаря согласованности (подбирается такое одно, которое может быть причиной другого) и необходимости (одно порождает, делает необходимым другое) разум создает основания. Мир возможного и невозможного – это и есть такое данное, которое держится на основаниях.
Человек должен превзойти мир возможного и невозможного, то есть отбросить основания. В этом состоит задача философии очевидности. Как же это достигается? На пути к очевидности: через удивление к отчаянию.
Удивление означает, что человек ищет оснований, но не может им доверять. Основания не устраивают человека, даже раздражают.
Отчаяние приходит следом за удивлением. Оснований нет, но мир от этого не разрушен. Ведь остается сама данность. Так человек становится «неведающим», а данность предстает как очевидность.
* * *
Представим себе человека, который уверен, что действительность – это мир возможного и невозможного. Такой человек должен верить в основания. И он верит. Но предложим на минутку ему отказаться от оснований. С чем же он останется?
Мир продолжает существовать. Однако оснований нет. То, что было раньше возможным, то есть имеющим основания, теперь невозможно. Но ведь мир никуда не делся! И точно также наоборот: что было невозможным, то теперь может стать возможным, раз нет никаких преград в виде оснований.
Конечно, можно сказать, что такой парадокс как раз и требует оснований. Но дело не в этом. Задача состоит в том, чтобы показать: действительность остается и тогда, когда исчезают основания.
Этот парадокс был важен для философии очевидности. Но выводы из него получили еще большее значение в философии данности, которая тем и занимается, что описывает «здесь» (действительность), то есть такую действительность, в которой указанный парадокс становится возможным.
* * *
Тема страха играет важную роль в философии очевидности. Именно страх заставляет человека подчиняться разуму. Страх перед неизведанным заставляет человек подменять действительность (данность) чем-то вторичным, пройденным через призму разума. Обоснован ли этот страх? Нет. Ведь если нет оснований, то несчастье может произойти с той же степенью вероятности, что и удача. Осознание страха, как мотивации для построения мира возможного и невозможного, позволяет превзойти такой мир.
* * *
Философия очевидности началась с философии Шестова и Сартра. Два этих философа, на первый взгляд совершенно различных, сходились в главном – в отрицании разума, оснований и желании подсмотреть, что это за действительность, лишенная оснований.
Про Сартра стоит сделать следующее замечание. Философия Сартра периода, который начался в 1940-ых, мало похожа на его же философию, изложенную в романе «Тошнота». Основы же философии очевидности лежат именно в романе, а не последующих работах Сартра.
Шестов считается религиозным мыслителем, а Сартр – атеистическим. С этим согласиться нельзя. Шестов использовал религиозные символы, образы, чтобы показать свою позицию. Но это лишь образы. Да, Шестов писал, что «бог есть, значит все возможно». Вырванная из контекста, эта фраза может показаться решающей. Но это не так. Образ бога, который может все, лишь показывает, что такое данность. Так проще было донести до читающей публики свою позицию. Против подобного понимания Шестова, как религиозного мыслителя, я выступал в период философии очевидности.
Столь же неверным я считаю подход к пониманию философии Сартра, изложенной в романе Тошнота. Обычно упор стараются сделать на отношении человека к окружающему. У главного героя романа, Антуана, видят только неустроенность, неуютность существования. Главный же вывод такой: человек сам должен придать смысл окружающему.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: