Александр Балыбердин - Неизвестный Хлыноff. Популярно о важном

Возможно, одним из первых, еще в 1996 г. попытался ответить на эти вопросы протоиерей Сергий Гомаюнов 97(в те годы – преподаватель ВГПУ) в работе «Проблемы методологии местной истории», которая исполнена многих глубоких и верных наблюдений о роли и месте церковного предания в жизни вятчан. 98

Движимый стремлением постичь местное сообщество «не только как совокупность отдельных атомов, а как, в первую очередь, единое целое, самоидентифицирующее себя во временном потоке истории», автор предложил сосредоточить усилия на изучении «местной идеи», через которую общество проявляет себя в истории как «коллективный индивид, обладающий соборным личностным началом». Источником для изучения этой идеи, по его мнению, является вятское предание, которое прочитывается в самых разнообразных источниках – пословицах и поговорках, древних летописцах и рукописях, главном городском празднике – Свистунье, гербе города, градостроительной композиции средневекового Хлынова (Вятки). 99Разделяя эту верную мысль, заметим, что к числу таких источников также относится и название города, которое активно участвует в формировании его образа в сознании горожан.

Найти «совокупную духовную характеристику» вятчан «довольно просто, так как за вятскими издавна закрепилось прозвище «слепороды» . Причем, как пишет автор работы, эта слепота

«относится не к внешнему человеку, имеющему какие-то физические недостатки, а к человеку внутреннему, и слепота здесь – слепота душевная… Слепород, таким образом, на языке предания – это человек, отделивший себя в душе от Бога и погрузившийся в мрак распадающегося мира, в котором каждая противостоящая слепороду часть воспринимается не просто как иная, но как враждебная. Слепород в борьбе за жизненное пространство не останавливается ни перед чем, в том числе и перед братоубийством». 100

В качестве примера автор книги приводит битву в Раздерихинском овраге, считая, что именно по причине своей душевной слепоты вятчане – слепороды не признали в устюжанах соотечественников и собратьев по христианской вере, за что и поплатились гибелью нескольких тысяч своих единоплеменников.

Другой «намек» на слепородство вятчан, по мнению ученого, можно найти в истории основания города Хлынова, в том виде, как она изложена в рукописи П.М.Сорокина «О начале Вятской земли». 101Оказывается, место, на которое чудесным образом с Кикиморской горы были перенесены заготовленные новгородцами бревна, уже было занято вотяками – здесь находилась их языческая кумирница. Обнаружив это, новгородцы сожгли и селение вотяков и их святилище, то есть поступили «как типичные слепороды: иной – значит враг». 102

Размышляя над этим фактом, ученый приходит к еще более глубоким обобщениям, называя вятчан хлынами : «Так из глубины местного предания напоминает о себе библейское повествование. Хлыны подобны каинитам. Убийство, совершенное из корыстных, эгоистических интересов, по зависти – смертный грех. … И наказание Каину и его потомкам предрекает судьбу всех нераскаявшихся каинитов: «Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя, ты будешь изгнанником и скитальцем по земле (Быт. 4, 12). Так и хлыны скитались по многим землям, нигде долго не задерживаясь». 103

Потребовались века, чтобы, взирая на труды и пример жизни преподобного Трифона и других святых, вятчане в лице лучших представителей своего народа смогли преодолеть «родовой комплекс слепородства », память о котором и должна «актуализировать» Вятская Свистунья, заставляя их «вновь и вновь вспоминать, кому вятчане обязаны своим душевным исцелением». 104Еще одним средством актуализации памяти о слепородстве вятчан, по мнению Гомаюнова, является герб г. Вятки, стрела на котором будто бы свыше указывает на место для города, которое ушкуйники не смогли самостоятельно выбрать по причине своей душевной слепоты. 105

Спустя два года после выхода из печати работы Гомаюнова, мысль о слепородстве вятчан оспорил В.В.Низов, заметив, что это прозвище могло закрепиться за жителями Вятской земли по вполне естественной причине – поскольку в своем внешнем облике они сохраняли немало антропологических черт финнов (веси, чуди) и других переселенцев из Белозерского края, в том числе и «подслеповатость глаз». 106Отчего вятчане и казались «слепыми от рождения».

К сожалению, ни в 1990-е годы, ни позже эта дискуссия в те годы не получила продолжения. Между тем, споры вокруг исторического названия и времени основания г. Кирова, а теперь и возрождение праздника Вятской Свистуньи со всей прямотой ставят нас перед вопросом о достоверности легенды о Раздерихинской битве, а также об уместности именно такой характеристики праздника Свистуньи и менталитета вятчан. Хочется верить, что эта статья поможет приблизиться к верному пониманию проблемы.

Поскольку в концепции Гомаюнова битва в Раздерихинском овраге играет особую роль, то есть смысл остановиться на ней подробнее, проверив предание об этой битве данными письменных источников, которые, как известно, в исторической науке имеют особый вес.

Как правило, большинство исследователей ассоциирует Раздерихинскую битву со сражением между Анфалом Никитиным и Михаилом Рассохиным, хорошо известным по общерусским летописям и местным летописцам. А.А.Спицын приводит это известие по Никоновской, Новгородским II и IV, Софийским I и II, Типографской и Воскресенской летописям: «1418. Анфал Никитичъ убиенъ бысть на Вятке и сынъ его Нестеръ отъ Михаила Розсохина июня въ 12 день». 107«Повесть о стране Вятской» датирует это сражение 1421 годом, но, в остальном, почти слово в слово повторяет известия летописей: «Въ лето 6929 на Вятке убиенъ бысть Анфал и сынъ его Несторъ от Михайла Розсохина». 108В «Летописце старых лет» это известие приведено в другой редакции, причем сын Анфала назван Стефаном: «В лето же 6929-е в стране ж земли Вятския жителя Анфала и сына его Стефана нашедши ратию Михаило Росихин с товарыщи убили». 109В Рязанцевском списке из собрания ГАКО приписано: «5000 человек», 110а неизвестный автор «Сказания о вятчанех» пометил это событие 1481 годом: «В лето 6989-е Михаило Росохин на Вятке убил Анфала и сына его Степана». 111

Благодаря этим упоминаниям Раздерихинская битва приобрела авторитет реально произошедшего события. Однако, заметим, что ни в одном из перечисленных выше известий не сказано, будто битва между Анфалом Никитиным и Михаилом Рассохиным, действительно, произошла в Раздерихинском овраге, но сказано – «на Вятке» или «в стране земли Вятския», то есть где-то в вятских пределах. О том, что эта битва произошла под Хлыновым, упоминает лишь «Слободская летопись»: «6986. Убилъ Анфала и с нимъ 9000 Михаило Россохин под Хлыновомъ». 112В этом сообщении сражение датировано 1478 годом, а число погибших в нем воинов увеличено до 9000 человек.