Алексей Каплер - Киноповести

С е м е н. Доклада нам и не нужно. Какие мероприятия, по-вашему, нужно провести?

Ф а й в у ж и н с к и й. Я считаю, пришло время вплотную заняться тем, как живет наш рабочий. По-большевистски скажу, мы это дело прошляпили!

С е м е н. Правильно. И начать нужно с нас самих, товарищ Файвужинский. (Подходит к нему вплотную.) Начать с того, что не может партийный руководитель, организатор ходить с грязными руками и ногтями.

Берет руку Файвужинского и показывает остальным.

Файвужинский бледнеет. Раздается громкий смех Ольги.

Ф а й в у ж и н с к и й. Вы не смеете! Я буду ставить вопрос!

С е м е н. Ставьте. Но руки придется все-таки вымыть… И вообще почиститься. Если хотите, можем вынести на бюро специальное постановление… А теперь пошли дальше.

Степь. Открытая со всех сторон, плоская, унылая степь.

Матвей Бобылев ведет под руку свою возлюбленную — красивую, рослую девушку, откатчицу Галку. Они шагают рядом молча, по голой степи. Останавливаются… и снова идут дальше.

— Хоть бы, черти, кусты насадили, что ли, — мрачно басит Матвей.

Девушка молчит.

— Кусты, говорю, насадили б…

Он сердито косится на степь.

— Угу… — уныло соглашается откатчица и останавливается. — Пойдем, Мотя, обратно…

Мотя тоже останавливается и стоит, переминаясь с ноги на ногу.

— Пойдем, черт с ним, обратно.

Поворачивают обратно к городу.

— А то сядем?

Садятся. Матвей лущит семечки, ловко подкидывая их в рот. Пауза.

— Скука какая, — тихо говорит девушка.

Снова пауза.

— Чего бы я хотела… — задумчиво роняет Галка. И вдруг сердито требует: — Мотька, брось лузгать!

Матвей бросает оставшиеся в руках семечки.

— Я бы хотела, — продолжает она, — чтоб меня позвали в ЦК и сказали бы: «Галка, вот ты хорошая откатчица, ты учишься, ты — смена, ты — поколение. Нам интересно, чего ты печальная, Галка. Не хватает тебе чего-нибудь?» Не хватает, я бы им сказала. Скушно мне!

Матвей кладет руку на Галкину талию. Галка опускает голову на его плечо.

— Галочка…

Поцелуй. Руки Матвея крепко обхватили Галку.

— Ай, — вдруг вскрикивает она и пытается оттолкнуть парня.

К ним подходит все бюро городского партийного комитета.

Матвей демонстративно продолжает обнимать Галку.

Лошадев забегает вперед и, стараясь сделать это незаметно для других, показывает Матвею, чтобы тот вел себя приличнее.

Но Матвей сидит в той же позе.

— Котлета! Какая котлета! — хватается за голову Лошадев. — Это же позор, это же бардак в степу!.. Сними руку, балда. Тут новый секретарь!

— Места не нашли? — зло шипит, подходя к Матвею, Файвужинский.

— Не нашли, — мрачно отвечает Матвей. — И катитесь вы ко всем чертям!

— Да это товарищ Бобылев! — улыбается Семен. — Здравствуйте, Матвей.

Протягивает сидящему на земле забойщику руку.

— Извините, что мы вам помешали. А это?..

— Это Галка, моя невеста, — отвечает Матвей и поднимается с земли.

— Вот видите, товарищ Белза, — говорит Семен. — А вы говорите — не влюбляются. (Матвею.) Смотри, не забудь на свадьбу позвать!..

Бюро удаляется, Матвей смотрит вслед Семену, обняв за плечо Галку.

На горизонте возникают какие-то строения.

Тремя спокойными наплывами аппарат приближается к ним. Казарменного вида одинаковые дома выстроились несколькими параллельными улицами. На земле лежат два нестроганых столба и деревянный щит с надписью: «Добро пожаловать в соцгород!»

Рабочие сколачивают из этих элементов подобие триумфальной арки.

Кругом строительный мусор: груды глины, битый кирпич, обрезки досок.

Через огромную лужу, прыгая с камня на камень, перебираются члены бюро.

С е м е н (насмешливо) . И сюда кирпичей пожалели! Не знаешь, на какой камень и прыгать.

Л о ш а д е в. Да… Есть еще недостатки.

Поскользнувшись, он шлепается в лужу.

С е м е н. Не смущайтесь, товарищи. Представьте себе, что мы идем в соцгород с шахты. А утром будем топать обратно. Верно, хорошо?

Л о ш а д е в (выбирается из лужи) . Вот проведем трамвай, тогда уже поездиют.

С е м е н. Переселять-то вы хотите сегодня, а трамвай когда будет?

Л о ш а д е в. Только начали…

С е м е н. Нет уж! Раньше трамвай, потом переезд. И вообще предлагаю признать работу коммунхоза безобразной!

Д е н и с о в. Правильно!

С е м е н. Мне кажется, следует снять товарища Лошадева и поставить на эту должность толкового, энергичного человека…

У Лошадева вытягивается лицо.

Ч у б (угрюмо) . И кого же ты поставишь?

С е м е н. Ольгу Бобылеву.

Ф а й в у ж и н с к и й. А вам известно ее политическое лицо?

Ч у б (тихо, Семену) . Я же тебе говорил: ее из партии исключают.

С е м е н (так же тихо) . Это мы еще посмотрим. (Ольге.) С чего думаете начать работу?

О л ь г а. А вот с чего… (Кричит рабочим.) Тащите эту музыку сюда!

Рабочие под ее руководством перекидывают через лужу столбы будущей арки и накрывают их щитом с надписью: «Добро пожаловать».

С е м е н. По-моему, разумно. Когда будем переселять людей, мы не такую арку отгрохаем… Веселую! Всю в цветах!.. А пока что переселение предлагаю отложить. Кто «за»?

Первыми поднимают руки Федоров и Денисов. За ними и остальные, кроме Чуба и Файвужинского.

С е м е н. Выходит, принято. Против двух голосов.

Ч у б (тряхнув головой) . Вот что, товарищ, я терпел твой спектакль, а теперь послушай, что тебе скажу… Ты дискредитируешь работу местных товарищей… Зарабатываешь дешевый авторитет у отсталых рабочих, у хулиганья!.. Мы построили соцгород. Мы улучшаем бытовые условия — без этого не поднимешь производительность труда. Но партия не требует твоих демагогических цветочков!.. Мы с тобой знаем, что такое шахтер. Шахтеру не нужны твои пейзажи, шахтер наплюет на твои цветочки и затопчет их! Шахтер поставит примус в твоей ванной и посмеется над тобой… Это специфика Донбасса. Ты приехал в угольный район, а не на стройку парка культуры. Здесь всесоюзная кочегарка, и партия с нас требует одно — уголь. Понятно?

Семен в упор смотрит на него.

— Понятно… Понятно, Чуб. Будем драться.

Комната секретаря Буденновского горкома партии Стукалова. За окном ночь. При свете лампы Стукалов и худой человек без пиджака, склонившись над столом, разбирают бумаги.

Звонок.

— Не угадал, — смеясь, говорит Стукалов, идет к двери и принимает телеграмму.

— Кто не угадал? — спрашивает гость.

— Примак, — Стукалов показывает телеграмму. — Депешами каждую ночь меня будит. А вот сегодня он не угадал, не сплю.

Гость читает телеграмму:

ЭТО НАКОНЕЦ СВИНСТВО ОТДАЙ САДОВНИКА ПРИМАК

Гость ухмыляется. Стукалов протягивает ему толстую пачку телеграмм.

— Вот, — говорит он, — я к тебе обращаюсь как к представителю обкома. Это же черт те что!..