Алексей Каплер - Киноповести

— Вы арестованы! — говорит Николай Игнатьев. — Сдайте оружие!

Офицеров окружают солдаты.

Сразу потухнув, с полным безучастием Сергей дает себя обезоружить.

Кирилл Бороздин подходит к Игнатьеву.

— Как уполномоченный Временного правительства я одобряю ваши действия…

Сергей вскидывает на Кирилла взгляд, но тот не смотрит в его сторону.

— Проститутка… — говорит Сергей, в то время как ему связывают ремнем руки за спиной.

— …и от имени Временного правительства благодарю вас, — говорит Игнатьеву Кирилл.

— Ну, тогда я буду спать спокойно, — насмешливо отвечает Игнатьев, — а то я все мучился, не рассердится ли Александр Федорович…

Бороздин делает вид, что не понял насмешки.

— Вот кого благодарите… — указывает Николай на Семена. — Если бы не товарищ Востриков, ехали бы уже их величества за границу…

— Пойдемте, — предлагает Кирилл, — нужно объявить народу.

Они выходят из дворца.

Народ, заполнивший двор, замирает.

— Товарищи! Гражданин Романов никуда не сбежал, он находится здесь — его предъявили вашим представителям!

Выкрикивает, как на митинге, Кирилл Бороздин:

— …Благодаря революционной бдительности рабочих и солдат побег бывшего царя за границу предотвращен!

Николай Игнатьев с иронической улыбкой наблюдает за Кириллом.

— Ура! — кричат в толпе.

— …И вот кому персонально мы обязаны… вот кто предупредил о готовящемся преступлении… — Кирилл протягивает руку Семену. — От имени революции, товарищ Востриков, выражаю вам благодарность.

Кирилл отстегивает со своей гимнастерки офицерский георгиевский крест и прикрепляет его к груди Семена рядом с двумя солдатскими.

— Мы уйдем, а Николай все равно сбежит!.. — кричит бородатый солдат.

— Здесь у него все свои!

— Мы не верим им!

Игнатьев поднимает руку. В толпе устанавливается тишина.

— Изменническая охрана дворца, — говорит он, — снимается. Ее заменяют революционными частями.

— Ура-а-а!..

— Участники монархического заговора арестованы, — продолжает Николай, — и предстанут перед судом народа…

В толпе крики:

— Сейчас судить!

— Расстрелять!

— …Спокойно, товарищи! Никакого самосуда мы не допустим. Революционному народу это не пристало.

— Товарищ Востриков, — обращается Игнатьев к Семену, — принимайте арестованных. Доставьте их в полк. Отвечаете головой.

Семен подходит к группе арестованных офицеров, окруженных конвоем. Среди них Сергей и лысый полковник.

— За мной!

Офицеров ведут сквозь бурлящую толпу. Конвой с трудом сдерживает напирающих со всех сторон людей.

Арестованных вталкивают в грузовик. Заставляют сесть на пол.

Машина уезжает. Вслед ей несутся проклятья.

Мы видим лицо Сергея.

Через борт грузовика он смотрит на бушующую толпу.

…Вдребезги разлетается упавший на пол бокал.

Лакей, очнувшись от воспоминаний, быстро наклоняется и подбирает осколки стекла.

Мы снова во французском ресторане.

— Что с вами сегодня? — говорит лакею, перегнувшись через стойку, месье Борель, хозяин ресторана. — Делаю вам замечание.

За дальним столиком в углу ресторана поднимается огромного роста французский моряк с густыми черными усами.

— Господа! — произносит он раскатистым басом. — Среди нас находятся русские. У них сегодня большой праздник — годовщина революции. Я хочу выпить глоток вина за их здоровье.

В зале поднимается невообразимый шум. Одни посетители бросаются к русским, пожимают им руки, обнимают: другие встают и поднимают свои бокалы.

Месье Борель тоже поднимает стакан вина над стойкой.

Несколько человек, демонстративно отвернувшись, продолжают сидеть на месте.

Французский моряк, держа в одной руке бутылку вина и бокал в другой, вместе с товарищами подходит к столику русских.

— За мир! За дружбу! — поднимая бокалы, отвечают русские.

Все выпивают вино.

— Ну, извините, мы помешали.

— До свидания.

— Привет Москве.

В зале восстанавливается порядок.

Гарсон меняет тарелки.

Генерал достает из портсигара новую папиросу, закуривает.

Сквозь дым папиросы перед нами возникает волнующееся солдатское море. Бурный митинг идет в казарме. Сменяют друг друга ораторы.

Г о л о с г е н е р а л а. Я помню день, который круто повернул мою жизнь… да и для всей России он стал началом больших событий. Со второго на третье июля в полку всю ночь шли митинги. Солдаты требовали немедленного выступления против Временного правительства. Наши большевики удерживали солдат от неподготовленного выступления, но их не слушали. Послали на «Металлист» за Николаем Игнатьевым, который был уже признанным вожаком заводских рабочих. Страсти накалялись все больше и больше.

— Долой министров-капиталистов! — кричит очередной оратор. — Долой Временное правительство! Товарищи! Керенский восстановил смертную казнь! Керенский посылает солдат умирать за международный капитал!.. Доколе нам терпеть, товарищи! Зачем же мы революцию совершали! Для того сбросили мы одного кровопийцу, чтобы другого посадить себе на шею!

Каждое слово оратора вызывает бурю в наэлектризованной аудитории.

В глубине зала наспех сколоченное возвышение — нечто вроде эстрады, на нем президиум. Среди солдатских гимнастерок в президиуме появляется кожаная тужурка Николая Игнатьева.

Новый оратор вскарабкивается на помост.

— Где обещания временных? Нам посулили землю, где она? Пули — вот что мы имеем вместо земли. Моего отца расстреляли каратели за то, что сеял на помещичьей земле. Вот что творят меньшевики и эсеры. Долой Временное правительство! Вся власть Советам!

— Довольно болтать! — кричит следующий оратор. — Бери пулеметы — и айда в город!..

— Товарищи! Товарищи! — старается перекричать солдат Петренко. — Выступать сейчас еще рано. Мы, большевики, считаем, что время для выступления не настало…

Крики толпы перекрывают голос Петренко. Он все-таки продолжает говорить, безуспешно стараясь быть услышанным.

— Долой! — кричат в толпе солдаты. — Долой!

— Выступать! Долой Временное правительство! Ура-а!

Николай Игнатьев, поняв положение дел, быстро подходит к краю помоста на помощь Петренко.

В дверях появляются рабочие с «Металлиста» и швеи из «Русалки». Они смешиваются с солдатской массой.

Нюша, увидев на трибуне Николая, замирает в дверях.

Николай снимает фуражку, кладет на стол.

Толпа стихает. Николая хотят слушать.

— Товарищи солдаты, — говорит он, — политическую обстановку вы оцениваете правильно. Товарищ Ленин ясно доказал, что Временное правительство защищает буржуазию и является злейшим врагом рабочих, солдат и крестьянства…

Взрыв восторга.