Андрей Звягинцев - Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева

Нос лодки причаливает к берегу, на котором стоит отец и рядом с ним все вещи. Палатки собраны, рюкзаки – всё в куче, на берегу. Отец сидит на вещах, на большом своём рюкзаке.

Вся дальнейшая сцена снята с рук одним планом в трёх дублях-версиях (на Арчила, на Давида, на отца). М.б., возможны укрупнения.

Давид встаёт на пути отца: «Не трогай его, это я, мы увидели корабль, я его задержал…»

В действие превратить.

Когда Давид бросает нож, может быть!!! он не кричит: «А-А-А!» – а просто убегает?

Концовка сцены: камера остаётся на Арчиле, сидящем в слезах на песке. Отец убегает, а мы остаёмся на Арчиле.

Пробег снять с изменённым углом обтюратора.

За его спиной виден кусок целлофана, который на ветру издаёт очень тревожный звук. Мальчик выходит из кадра. Камера сосредотачивается на куске целлофана. Он продолжает с тревожным звуком биться на ветру. Ветродуй. Кран. Вышка.

Шепчет: «Я могу, гад, могу…»

Кричит: «Я могу, гад, слышишь, я всё могу…»

«Вынос» Астахова?

1. С нижней точки. Давид сидит на люке. Встаёт (склейка) на кадр #3.

2. Отец колотит. Нижний ракурс вверх (отец спускается по лестнице).

3. Давид, вставший только что с люка, влезает на язык, держась за маяк. (Одним планом. Крупный и средний чередовать.) Страх!!!

4. Общий. Субъектив Давида. Панорама с леса на язык и берег.

5. Крупно. Давид, смотрящий прямо перед собой. Страх.

6. Общий. «Вынос» Астахова. Профиль и движение. «Я могу, гад…»

7. Крупно Арчил, смотрящий вверх на вышку. Шепчет: «Папа». Заворожённо смотрит вверх.

8. Общий. Отец лезет снаружи по деревянным перекладинам.

9. Крупно. Давид (продолжение кадра #3).

10. Средний. Голова отца появляется на краю языка. Отец произносит: «Давид, сынок» – и… срывается.

Камера движется за ним вдоль языка, медленно, смотрит вниз на отца, лежащего на земле.

11. Средний. Давид на коленях, потом распластавшись по языку, ползёт к краю и смотрит вниз. Через затылок Давида – лежащий на земле отец. Давид видит отца и сразу сдаёт назад. Опускает голову на железо. (Этот план можно продлить, положившись на импровизацию актёра). Спустился на площадку, обнял голову, плачет. Приближается к люку, открывает защёлку.

Компьютерная графика или «мешок» бросать (??)

Каскадёрский трюк (!!!) Продумывать визуальное и техническое воплощение (!)

Начало фрагмента: с земли, через средний план Арчила (который на корточках) виден за его спиной Давид, спускающийся с последних ступенек и приближающийся сюда, к событию.

Возможно – врезка, лицо отца (крупно). Нет, это плохо (!)

Затылок Давида. Он стоит (за спиной Арчила, которого мы пока не видим). Через некоторое время Арчил выпрямляется – в кадр входит его затылок, и тут склейка на следующий кадр: Арчил и Давид (с лица) – долго смотрят на отца.

Рука Арчила закрывает глаза отцу.

Все последующие сцены исполнены «торжественности», «ритуальности»: переправа на другой берег, перенос тела, погрузка – все… Молчаливая торжественность.

Взгляд в лодку сверху вниз. Строго вертикальный взгляд. Мандорла. Отец лежит в центре этой оси. Нос лодки и корма упираются в верхнюю и нижнюю кромки кадра. Мандорла. Две сферы: земная и небесная, или «мистический миндаль». Веретено жизни.

Фотография в начале с отцом, потом она же, но без отца.

Отказаться от «декоративной» рамки сюжета. Никакого Манхэттена. Никаких сорокалетних. Никакого флешбэка. Прямое включение. Время сюжета и время в кинозале – синхронны. Перепридумать вход в историю. Никакого закадрового голоса в финале. Никаких воспоминаний. В начале какой-то конфликт между мальчиками. «Первородство».

Думать про имена мальчиков. Пётр (Симон) и Андрей. Первозванные ученики. Думать про имена. Возможно, нехорошо так прямо, в лоб. Думать (!) Один – простодушный (ясный, доверчивый, без условий). Второй – богоборец (упёртый, настырный, вопрошающий).

Одинокое дерево, характерное, узнаваемое; ржаное поле.

Что-то сделать с внешностью Алекса. Как-то изменить по отношению к эпизодам в поезде (#14) и далее.

Нож? Скальпель? Коцаный скальпель не в идеальном состоянии, отнюдь.

Алекс гасит свет в спальне. Дождь в колодце.

Стук в дверь (или звонок?). Алекс возвращается, спускается по лестнице, скоро поднимается опять с какой-то «депешей», следом за ним почтальон. Алекс расписывается в какой-то бумаге, и почтальон уходит, захлопнув за собой дверь (звук), а Алекс снова входит в квартиру.

Панорама (?) Статика, общий план. Он входит, садится на кровать. Снимает обувь и укладывается на постель в одежде.

Крупный план сверху. Он ложится и обнимает её поверх одеяла (простыни), прижимается к ней, вздыхает.

Съёмка в павильоне. Круговая стена, вращающаяся на роликах. Отфактуренная кирпичная стена с прикреплёнными к ней фонарями вращается с нужной скоростью.

«Беленькая» рубашка.

По грунтовой дороге. Пыльной. Столбы электропередачи. Деревянные.

Девочка на руках Алекса. Кир отстал. Позже догоняет их (на своей первой реплике).

На окне, на подоконнике, вазочка с сухими цветами, давно запылёнными, мёртвыми цветами. Мёртвые мухи, дохлые мухи…

Сожжённые фотографии семьи (в камине).

Отец построил этот дом для своих детей – Марка и Алекса; посадил сад, всё приуготовил для них.

Но они оба оставили дом отца – отправились в Город. Туда, где цивилизация. Эдемский сад – как противопоставление урбанистической цивилизации, Городу.

Мазаччо «Изгнание из Рая». Жест Адама, закрывающего лицо рукой. Марк вернулся первым (к истокам, к саду). Но очень трудно быть там «изгнанному» племени – нужно иметь в сердце «оружие».

Алекс: Понятно. (Уходит в дом.)

Кир: Папа, почему здесь так пахнет холодом?

Входит на кухню, где включает свет на веранде. Склейка – по включению – на общий план дома. Эдвард Хоппер. «Летний вечер».

Древесные улитки на стволах акаций.

Рубашка беленькая / коцаная.

Говорит, даже не взглянув на собеседника.

Рукав – грязь.

Белая, рукав, грязь.

Коричневая рубашка.

Георгий (Алексу) : Вам вон туда.