Юрий Нагибин - Виват, гардемарины!

Оба рассмеялись.

— Сейчас меня интересуют, — продолжал Фридрих, — ее армия, флот, торговля, финансы.

— Я буду мыслить широко и по-государственному, — в голосе Иоганны появились незнакомые жесткие нотки, — но я хотела бы точных указаний. Мне нужны деньги и люди.

— Деньги… — Фридрих выдвинул ящик бюро и протянул Иоганне кошелек. — Остальное заработаете в России. У вас на это ума хватит.

Иоганна проворно спрятала кошелек.

— Ваш главный помощник — мой посол в Петербурге Мардефельд. Всю переписку будете вести через него. У него есть шифр. Да, кстати… Надеюсь, вы не везете с собой мои письма к вам?

— Не беспокойтесь, государь, они в надежном месте, — лукаво сказала Иоганна.

Алеша стоял в туалетной, привалившись к стене, ноги его не держали.

— Вернемся к гостям, — услышал он голос Фридриха. — Я не хочу, чтобы наше отсутствие было слишком заметно. Хлопнула дверь, шаги затихли.

Алеша облегченно вытер испарину со лба, осторожно выглянул из туалетной, затем бесшумно прошмыгнул через кабинет.

Танцевальный зал.

Анастасия стояла в углу рядом с Чернышовой. Вдруг раздались первые звуки знакомой мелодии. Анастасия напряженно вслушивалась, не смея взглянуть на музыкантов. Чернышева, видя ее состояние, запустила руку в сумку.

— Ми-илая, ты все пирожки от переживаний умяла!..

Брильи, стоя у клавесина, наигрывал французскую песню. Музыканты с улыбками кивали головами, подстраивая инструменты.

— Господа! — Брильи повернулся к залу. — Это старинная французская песня, ее поют женихи своим невестам.

— Так спойте же, граф! — закричали все вокруг. — Просим! Такой сюрприз!

Вошедший в зал Фридрих благосклонно кивнул головой.

За ним вошла Иоганна. Услышав голос Брильи, она подалась вперед.

Брильи пел, не глядя на Анастасию, но та точно знала, что он поет только для нее.

Музыканты выводили менуэт, гости стали танцевать под грустную мелодию.

В зал, ища глазами Чернышева, вошел Алеша. Брильи решительно направился к Анастасии:

— Позвольте, сударыня…

Она не посмела ему отказать.

Бережно обнимая Анастасию в танце, Брильи вывел ее к центру зала.

Герцогиня ревнивым взглядом следила за своим возлюбленным.

— Предчувствия меня не обманули, — начал Брильи, — я всегда знал, что мы встретимся. Почему вы дрожите?

— Не скрою, встреча с вами ошеломила меня. Я испугалась.

— Девочка моя, неужели вы думаете, что я в силах причинить вам зло? — Он приблизил свое лицо к Анастасии.

— Да я убью первого, кто осмелится на это!

— Не надо, — остановила его она, делая попытки выйти из шеренги танцующих. Но Брильи удержал ее:

— Успокойтесь… И клянусь — ни слова о любви! Но встреча с вами не-ве-ро-ят-на… Это знак свыше! Он подсказывает мне, что судьбам нашим суждено скреститься.

Анастасия строго взглянула на него.

— Молчу. — Де Брильи смотрел в глаза Анастасии, а память его настойчиво возвращалась в старый охотничий дом, когда тихим уютным вечером они были одни.

— Что привело вас в Берлин? — перешел Брильи на светский тон, с трудом отрываясь от воспоминаний.

— Опала государыни, — она горько усмехнулась. — Я опять в бегах. Здесь я под крылом графа Чернышева.

Они понимающе посмотрели друг на друга.

— Поверьте, — воскликнул Брильи и, не в силах сдержать себя, схватил ее руку, — это судьба! История повторяется…

Анастасия вырвала руку и вышла из танца.

— До встречи, звезда моя! — прошептал ей вслед Брильи.

Дом посла Чернышева.

В спальне Анастасии горела свеча. Ее свет отражался в зеркале и постепенно таял в темных углах.

Анастасия прижала Сашину голову к своей груди и страстно шептала:

— Сашенька, голубчик, не испытывай судьбу. Она так милостиво свела нас здесь, далеко от дома… Возьми меня с собой! — Слезы лились по ее щекам, и Саша чувствовал их солоноватый привкус.

— Если бы я мог, милая, неужели бы не сделал? Да нельзя! Не смею я рисковать тобой. — Он гладил ее обнаженные плечи. — Наше путешествие очень опасно. Я не знаю, что ждет меня завтра.

Анастасия не слышала его доводов.

— Если суждено погибнуть, то вместе… Возьми меня с собой, умоляю! Я не смогу жить без тебя.

— Ну зачем так грустно? — пытался успокоить ее Саша.

— Сколько раз мы были со смертью в обнимку, а вот — живы. Ты останешься… и будешь ждать моей весточки.

— Но мне страшно! — В голосе Анастасии слышалось отчаяние. — Я знаю, Брильи меня не оставит. Он сам мне сказал об этом. Неужели ты не понимаешь? Он ни перед чем не остановится!

— Ты преувеличиваешь, Анастасия, — хмуро сказал Саша.

— Хорошо! — Она поднялась с постели. — Я уеду одна.

Где-то в глубине дома послышался бой часов: напольных, гулких, и маленьких, переливчатых, как птичьи голоса. Анастасия зябко повела плечами.

— Собирайся! — решительно произнес Саша. — Поедешь с нами.

В гостиничном номере сидели четверо. В канделябре догорали свечи. За окном шумел ветер.

— Одно могу сказать точно, — угрюмо сказал Алеша. — Брильи не отвяжется от графини фон Рейнбек. Он будет сопровождать их карету до самого Петербурга. Я сам слышал.

Саша посмотрел на Анастасию. Она встала и тихо прошла в глубину комнаты.

— Не могу я видеть, как она плачет! — выразительно прошептал Саша.

— Не оправдывайся, — поморщился Алеша. — Все понятно. Когда графиня собирается ехать дальше? — обратился он к Никите.

— Это неизвестно. Может быть, завтра, а может, через неделю. Попробуй что-нибудь выведать у этой дамы! Она так умеет морочить голову! Темная лошадка…

— Она и тебе не доверяет? — несколько удивился Саша.

— Она никому не доверяет, но сейчас я ей просто нужен. Она использует нас с Гаврилой как охрану.

— А Брильи? — Саша присвистнул. — Что делать, если Брильи выедет завтра из Потсдама в одной карете с графиней? — Он задумался. — Кильсоны в течи…

— Такелаж размочился… — подхватил Никита и взглянул на Алешу, ожидая продолжения. Но тот молча и сосредоточенно смотрел на пламя свечей.