Владимир Упоров - Реннет Лассель

— Думала, если уж их называют хищниками, а родину Дикими Лесами…

— Что? Полагала увидеть каких-то варваров со шкурами на плечах? — усмехнулся Реннет. — Это достаточно распространенное заблуждение, — возразил он, пристраиваясь рядом. — Их столичные города не уступают ничем самым современным городам Империи. А что самое главное — сами дьюрары достаточно терпеливы к чужакам. Каких-то безумных запретов нет.

— Говоришь так, будто бывал уже здесь, — обратила внимание она.

— Ну… можно сказать и так.

— Погоди! В прошлый раз ты говорил, что впервые заходишь так далеко на юг!

— Скажем, то посещение не в счет. Тогда я мало смотрел по сторонам и детали не запомнились.

— Странно.

Это стало дежурной фразой Саолфлер с того самого момента, как они начали путешествовать вместе.

Солнце, здесь согревающее лучше чем в большинстве северных частях континента, уже спускалось за горизонт, когда двоих путников догнала повозка какого-то богатого торговца. Откуда Реннет узнал, что она торговая? Только они имели привычку выставлять свои товары напоказ. К примеру, продающие шкуры редких зверей прибивали их к дверям, странствующие лекари и врачеватели вешали склянки из закаленного стекла, чтобы те свои звоном привлекали вероятных покупателей. А конкретно эта повозка практически целиком утонула в щитах самых разных форм и размеров. Разумеется, то были лишь дешевые макеты, на привлечение внимания, и какой-либо фактической ценности не имели.

Восседающий на месте возничего седовласый мужчина махнул Реннету и Саолфлер, приглашая сесть.

Реннет открыл дверь и заглянул внутрь. Там уже сидели двое… причем не люди, а дьюрары. Мужчина и женщина. А по их одеяниям было очевидно, высокого полета птицы. Кем бы они там ни оказались, а замаскироваться под торговую повозку было не такой плохой идеей. Излучающую мужчиной ауру благородства и властности не скрыть под плащом путника. Его бы вычислил первый встреченный прохожий. Саолфлер сказала бы, что у этого типа власть и богатство в венах течет.

И, честно говоря, Реннет не сразу понял, для чего богатым господам понадобилось подбирать их.

— Прошу не стесняйтесь, располагайтесь поудобнее, — жестом пригласил их мужчина сесть напротив. — Предвижу ваш самый главный вопрос, господа путники и отвечу сразу. Нет никакого подвоха. Я распорядился подобрать вас, чтобы хоть как-то скрасить долгие часы путешествия. Вы показались мне достойными попутчиками.

Ренегата удивил повод, руководствуясь которым их подобрали. Уж слишком он притянутый и ничуть не внушающий доверия. Помимо этого, дьюрар говорил на прекрасном имперском, не коверкал слова и не путал их значение.

В Свободных Землях, Стигнии и Империи люди говорят на одном и том же языке. Существует конечно ряд различий, таких как например произношение, но в остальном народы понимают друг друга. Наверное все потому что Свободные Земли когда-то были частью Империи. А вот дьюрары — дело совсем другое. Потому говор этого мужчины так сильно бросался в глаза.

Женщина-дьюрар же молчала. То ли не знала языка, то ли не хотела обременять себя общением с чужаками.

— Коль нам по пути, я даже готов отыгрывать роль торговца, — с усмешкой заявил Реннет. — Смею спросить, куда вы направляетесь?

— Гэст, — без тени колебаний и сомнений ответил хищник. — Можем довести вас прямо в город, если по пути.

— Откуда такое доверие? — Саолфлер не могла не задать этот вопрос, но ответил ей почему-то Реннет.

— Это не доверие. Не заблуждайся на их счет, пожалуйста. Они подобрали нас, потому что не сомневаются в собственных силах. — Он насмешливо взглянул на дьюрара. — В вас скрыт великий дар. Потому вашей благородной спутнице будет лучше убрать кинжал, что она держит наготове с того самого момента, как мы залезли в повозку.

Женщина-дьюрар, сидевшая напротив Саолфлер, буквально изменилась в лице. Узкие зрачки расширились, а голубоватого цвета кожа побледнела. Но находившийся по правую руку от нее господин остановил разгорающуюся ярость одним лишь взглядом. После чего он сосредоточил свое внимание на ренегате.

— Любопытно.

— О чем это вы? — как ни в чем ни бывало переспросил Реннет.

— Мне интересно, каким образом ты так легко нас прочитал. Насколько я могу вспомнить, раньше нам встречаться не приходилось. Быть может, следует чего-то еще опасаться?

В повозке повисла напряженность, хотя тон, которым дьюрар это сказал, нельзя было назвать угрожающим.

— Я не читаю. Всего-навсего делаю выводы исходя из своих наблюдений, — пожал плечами Реннет. — И могу вас уверить, никаких враждебных намерений у меня и в мыслях нет. Нам с ученицей желательно безопасно добраться до столицы, а там уже разыскать старого знакомого.

Судя по напряженным выражениям на лицах, Саолфлер и женщина-дьюрар уже приготовились к самому худшему варианту развития событий.

— Позволено мне будет поинтересоваться, как зовут вашего знакомого из столицы? Он дьюрар?

— Лангиниус, — оборонил тот, внимательно проследив за их реакцией.

Хотя на тот момент он и не знал, что следить стоило не за парочкой дьюраров, а за собственной спутницей…

— Погоди-ка! — Саолфлер позабыла об опасности и вмешалась. — Тот самый Лангиниус? Который участвовал в Третьей Войне?

Реннет обернулся к девушке. Его карие глаза будто вспыхнули тьмой. От неожиданности она даже отшатнулась. Заметив это, он смягчился и тихо добавил:

— Понимаю, что должен был озвучить имя своего товарища раньше, однако моя ошибка никоим образом не умаляет твоей, Саолфлер. Искренние эмоции и чувства зачастую становятся оружием в руках твоих врагов. Даже столь безобидные, как удивление. Впредь, постарайся не давать кому-либо повода усомниться в твоих знаниях. И еще… не забывай думать. Я это обязательно оценю.

Та уже и сама осознала, что допустила оплошность, среагировав таким нелепым образом. Но дело вовсе не в самом имени Лангиниуса. Просто она впервые связала его с другим не менее известным именем. Вот что ее шокировало. И Реннет наверняка это понял и принял соответствующие меры, чтобы предотвратить дальнейшие промахи.

Сидевший напротив парня дьюрар улыбнулся им.

— Похоже, все в порядке. Я наконец увидел на твоем лице беспокойство, парень. Иначе пора бы мне уже начать нервничать.

— То есть?

— Парень, возможно ты и считаешь свое поведение нормальным, но до сих пор я наблюдал совсем обратное. Вел себя очень спокойно, не смотря на чужие лица и обстановку. Нормальные люди так не делают. Они нервничают, осторожничают. Стараются это скрыть, но обычно у них мало получается. Поэтому, когда на твоем лице промелькнули живые настоящие эмоции, я смог расслабиться.