Владимир Упоров - Реннет Лассель

— Каким образом?

— Обитель тсарнов находится глубоко в Диких Лесах. Туда и направимся. Не зря же мы проделали такой долгий путь?

Прозвучало, если честно, так себе, но Саолфлер не могла позволить себе роптать. Как выяснилось, у парня больше и опыта, и знаний.

Но о тсарнах даже ему было известно крайне мало. Эта раса по праву заслуживала назваться мифической. До настоящего времени никто не мог похвастаться тем, что видел их вживую. Однако из уверений Лангиниуса Реннет знал, дьюрары верят в существование тсарнов. У них даже есть легенды о них. Например, что первый город хищников — Сарн, строился на месте поселения этой загадочной расы.

А вообще, тут надо добавить, города дьюраров не походили один на другой. В прошлом ренегат побывал в Раннохе, и тот заметно отличался от Гэста. Хотя все три города хищников, включая Сарн, считались столицами. Сами дьюрары называли их Старшей столицей, Средней и Молодой. И правителей у них также было три.

Долго в лесу им проблуждать не пришлось. Нашлась ухоженная и чистая дорога, ведущая на юг — к местам, которые даже дьюрары нечасто навещали. Своего рода святыни хищной расы. И вот пока они шли, Саолфлер решила поинтересоваться:

— Коль уж ты Смертный Бог, то должен быть могущественен, ведь так?

Тот оглянулся на нее.

— Должен быть.

— Еще говорят, Смертный Бог владел элементом тени. Это тоже правда?

— Ты видела теневой облик и перемещение многократно. И потом, я владею улучшенным элементом, что позволяет чувствовать магию других существ, — решил он похвастаться, размышляя, к чему она ведет.

— Ну… и напоследок, от господина я слышала, ты способен многократно усиливать любые чары.

Кивком он предложил ей продолжать мысль.

— Выходит, ты можешь усилить свое чутье многократно и обнаружить всех носителей магии на много миль вокруг?

Реннет наконец позволил себе улыбнуться.

— Молодец. Вижу, моя ученица умеет думать. Как бы банально это не прозвучало, нет для мага навыка важней. Однако… советую запомнить, почему именно ты моя ученица, а не я твой ученик. Затея с расширением зоны поисков будет обречена на провал.

— Почему?

— Для начала, мое чутье — это не заклинание. Усилить его изменив какие-то там законы магии я не смогу. Придется изменить самого себя, что чревато непоправимыми последствиями. Хотя… на риск я мог бы пойти, будь в этом смысл. Тсарны, скорее всего, не имеют магической ауры, равно как и дьюрары.

— Но… я слышала, среди хищников есть чародеи, — возразила она неуверенно.

— Да, можно сказать, что есть. Просто это не совсем то, что мы привыкли подразумевать под магией. У дьюраров… скажем так, более близкий контакт с окружающим миром, благодаря которому они могут делать вещи… неподвластные даже чародеям. Лангиниус вот мог видеть будущее на несколько мгновений вперед. Весьма полезная в бою штука. Что касается его брата Дариуса… Подозреваю, он владеет одним из видов эмпатии.

— Эмпатии? То есть, способность читать истинные эмоции?

— Не только читать — контролировать. Помнишь тот случай, когда на нас напали? И я выскочил из повозки, чтобы помочь.

Еще бы не помнить. Эти неприятные щелкающие звуки навсегда впечатались в ее памяти. Она не удивилась бы, преследуй они ее в ночных кошмарах.

— Ну так вот, я считаю, меня подтолкнули к этим действиям.

— С чего… — Саолфлер собиралась возразить, однако он быстро перебил ее:

— С чего я такое взял? Потому что у меня изначально даже мыслей таких не было. А бросаться в схватку не думая — не про меня. И потом, когда все кончилось, принцесса не меня благодарила, а его, будто знала, за что. Второй случай произошел когда мы собрались покинуть повозку, не дожидаясь приезда в Гэст. Я снова передумал, причем очень быстро. Хотя его доводы до сих пор считаю не убедительными. И наконец…

— Есть еще?

Не то чтобы чародейка не верила в такую возможность. Она скорее не верила, что парню удалось подметить такие едва заметные изменения в собственном поведении. Надо знать себя предельно хорошо.

— Да, — кивнул тот, продолжив, — есть еще Валент. Ты сказала, Валент сама остановилась, после того как ударила меня. И ее не держали вдесятером?

— В общем, все верно. Дариус попросил ее остановиться.

— Зная Валент, а также натуру ее буйной подруги, могу заявить с уверенностью, что такое невозможно. Вряд ли конечно она меня убила бы, иначе первый же удар стал бы последним. Однако сломать руки, либо ноги — как нечего делать.

— Ты говоришь об этом так спокойно… — поразилась Саолфлер.

— Возможно. Сама же видела, как быстро заживают на мне раны. По сути, Реннету не полагается быть в этом мире. Нет, правильней будет сказать, меня вообще не должно существовать. Маг ренегат обратился в искажение, а как правило одно отклонение влечет за собой другие. Если человека под именем Реннет быть не должно, то и умереть как обычный человек у меня уже не выйдет. Как-то так.

Не смотря на преувеличенное спокойствие парня, она чувствовала сочащуюся из его слов боль. Ведь… если тебе умереть как обычному человеку нельзя, значит ты уже не человек.

Саолфлер немало размышляла о личности Смертного Бога. Она наблюдала за ним и пыталась понять, кто он такой?

— Позволь спросить кое-что, как ученик спрашивает своего Мастера?

Он посмотрел на нее, прищурился, однако затем махнул.

— Ну давай.

— Ты… что ты сам о себе думаешь? Ужасные слухи об ужасном монстре — они правдивы?

— Эй, ты повторила ужасный дважды! — по-детски возмутился он. — Это таким образом на мой паршивый характер намекаешь?

— Вот о паршивом характере ты сам вспомнил, — подло поймала его на слове она.

— Эх… да, приятным типом меня не назвать, — быстро сдался Реннет, стерев с лица шутливую улыбку. — Если будет надобность, я ведь и тебя убить могу. Принципы у меня конечно имеются, но цепляюсь за них не очень крепко. Еще бываю дерзок, мстителен, упрям… и пожалуй могу занудствовать…

— В итоге, слухи ни в чем не соврали, — сделал вывод Саолфлер, не дожидаясь, пока он перечислит все свои недостатки.

— Перестань так быстро записывать людей в монстры, дура! — огрызнулся он. — В качестве наказания, будешь искать ответ на следующий вопрос. Почему все честные, добрые и справедливые люди этого мира продолжают проигрывать мне ужасному? Считай, это твое следующее задание. И не забудь над поведением своим подумать!

Выполнять такое сумасбродное задание девушке не хотелось, однако ее мнения тут никто и не спрашивал.

Не смотря на продемонстрированные сарказм и едкость, Реннет отдавал себе отчет в том, насколько сильно та или иная черта характера повлияла на его судьбу. Человек, который вежлив со всеми, ни на что не обозлен и старается всех поддержать — это луч света в темном мире. Так думают другие. Но всегда получается так, что кто-то вымещает злость и боль на таком вот светлом человеке.