Владимир Упоров - Реннет Лассель

Любовь… Пожалуй, окажись она всегда взаимной, мир давным-давно пошел бы ко дну бездны. Потому хорошо что нет никакой гарантии взаимности твоих чувств. Ты можешь полюбить кого угодно, быть готовым жизнь за него отдать, но не факт, что он чувствует то же самое. И все же, неразделенную любовь неправильно считать ненастоящей. Потому как она порой даже сильнее взаимной, нашедшей отклик в душе другого.

— Бесполезно загонять чувства в рамки четких определений. Любовь она и есть любовь, — в итоге сдался он.

— Верно, — согласилась с ним Ганесса. — Теперь то, что касается правды. Как думаешь, чья правда истинна? Правда голодающего волка или правда зайца, которому тоже хочется жить?

— Вы выбрали… странные примеры, — не смогла сдержаться от усмешки Кассандра.

— Разве? Ну… в таком случае, как насчет правды спасителя и спасенного? Прав ли спаситель, сохранивший чью-то жизнь, хотя его никто об этом не просил? Или же спасенный, которому гордость не позволила попросить помощи. Достоин ли он быть спасенным? Кто из них по-вашему прав?

«Мне кажется, или где-то я уже слышал нечто подобное?» — проскочила в голове Ладана шальная мысль. Вслух он предпочел спросить святую:

— Вы намекаете, что Реннет — и есть тот спаситель, которого никто не просил спасать? Я правильно понял?

— Это ваши слова, а не мои, — извернулась та, — хотя я допускаю такую правду.

— Допускаете? Он людей убивал! Подло предал Гончих, стараясь воплотить свой «великий» план в жизнь!

Неожиданно чародей почувствовал, как его воротник начал сдавливать горло.

— Ты тупой? — схватила его Кассандра. — Кто кого предал? Он заставил нас настроиться против него, лишь бы огородить от последствий! А мы, Ладан, как могли поверить его словам? Скажи мне, почему мы ни на секунду не засомневались? Да, возможно… возможно в глубине души мы знали, что это неправда. И понимали, что должны подыграть. Но как его товарищи, мы были обязаны наплевать на план и просто помочь ему. Именно мы стали теми, кто без зазрений совести предал своего товарища!

Ганесса остановила распалившуюся девушку.

— Кассандра, незачем так злиться. Он знает. Ладан прекрасно понимает, что плохого и хорошего сделал ренегат. И что плохого сделал он сам. Как раз это его беспокоит. Беспокоит, что как товарищ Реннета, он может оправдывать все творимые им ужасы и по-прежнему считать его частью вашей команды.

— А? — удивленно таращилась на притихшего чародея она.

— Ладан, испытываемое тобой беспокойство говорит о том, что ты не ослеп. Как его близким друзьям, вам полагается злиться на ренегата. Полагается отчитывать его за неправильные поступки. Тем не менее, вы всегда можете отыскать причины простить ему их. И это самое важное в дружбе.

Святая церкви продолжала говорить. О том, что у правды как минимум два лица. Люди, чьи родители и дети погибли, правы считать Смертного Бога монстром. Ну а все те, кого такая участь обошла стороной, правы называть его спасителем. Друзья, которых он бросил, правы злиться на него и правы прощать его.

Если подумать, что бы сделал каждый житель Гесферы, окажись на месте Реннета? Обладай они таким же могуществом, какого достиг Смертный Бог, в самом ли деле они не пожертвовали судьбами нескольких тысяч человек, если на кону стоял весь мир… или один единственный человек, которого они ценили выше своих собственных жизней? В самом деле, не стали бы? А может, они попытались бы найти другой выход, рискуя проиграть Конфликту? Или просто остались бы наблюдать за гибелью всего живого, боясь взять ответственность на себя?

Так уж получается, этот мальчик виноват в том, что именно его судьба выбрала на роль решающего.

Ганесса и сама совсем недавно изменила свои взгляды. Начала видеть то, чего не видела даже будучи зрячей. Видела истинное лицо Правды. На самом деле, никакого лица-то и нет. Есть лишь отражение собственного понимания добра и зла, реальности и иллюзий.

Вскоре после прозрения, женщина отреклась от высшего церковного чина, вновь став обыкновенной послушницей. Она осознала, что хочет верить не ради какого-то там сана, а ради других людей. Чтобы подавать пример всем, включая того паренька, заставившего ее раскрыть глаза.

И когда она наткнулась на просьбу Альмера о помощи, не задумывалась ни секунды лишней.

Минуло три часа с начала плавания. И худшие опасения начали оправдываться. Направления ветра осталось прежним — да, вот только появились первые признаки надвигающейся на них бури.

Всего за несколько минут небо затянуло черными, по-настоящему черными тучами. Вокруг стало темно, как в глубокий вечер. В ветре, усилившемся многократно, появился пронзающий до костей холод. Волны размеренно раскачивались, становясь все выше и выше.

— Совсем скоро начнется ливень. Советую накинуть плащи и привязаться. Хотя лучшим решением все-таки будет забраться внутрь. За борт смоет на раз-два, а спасать вас никто не полезет. Темные воды Штормового моря опаснее самых глубоких пропастей, — Стафф лениво оглядел собравшихся на палубе людей. Он вышел с капитанского мостика, чтобы руководить сворачиванием парусов. Того и гляди, гигантские полотнища разорвет на части.

— Ты нас запугиваешь? — Альмер сосредоточенно наблюдал за изменениями в погоде.

— Запугиваю? — тот вяло отреагировал. — Вовсе нет. Обещаю.

Ганесса поступила разумно, приказав всем своим подопечным в срочном порядке спуститься вниз и не подниматься, чтобы ни случилось наверху. Впрочем, сама женщина осталась, чтобы приглядывать за оставшимися людьми.

Никто этого не ожидал, но к Стаффу вдруг подошел Селрут — бывший лидер ветви колдунов.

— До определенного момента я и Айтим можем направлять судно по курсу и держать на плаву. Но так как я ни разу не бывал в море, нам понадобится опытный рулевой, — обратился он к нему.

Это заявление не могло проскользнуть мимо ушей Ладана.

— Каким же интересно образом ты собрался это сделать?..

Он только и успел спросить, как напарник колдуна воздел руки к небу и начал медленно возносится над палубой.

Селрут сообщил:

— Айтим не дракон ветра, чтоб вы знали. Он первый образец мага-кинетика, созданного нашим Повелителем. Чудовище, одно из многих.

В воцарившемся молчании только один человек не смотрел вверх, задрав голову. Ганесса нахмурилась.

— Назвал своего товарища чудовищем. Значит, в ваших рядах такое приемлемо?

— Айтим мой бывший товарищ, — глазом не моргнул Селрут. Его длинные волосы взметнулись от сильнейшего порыва ветра, но лицо осталось бесстрастным, а губы превратились в тонкую черточку. — К сожалению, процесс обращения завершился с проблемами. Айтим потерял личность, взамен приобретя возможность контролировать магию на таком тонком уровне, о котором вы даже не слышали. Прямо сейчас он парит, отталкиваясь магией воздуха от палубы, что при обычных обстоятельствах невозможно. Требуются сотни различных вычислений на каждую минуту.