Андрей Поздеев - Операция «Артефакт»

– Нет, ты ничего не перепутал. Всё было именно так, – тихо подтвердил Кузьмин.

– Хорошо. Теперь давайте сведём все эти факты воедино. Первое. Мог ли Балашов, воспользовавшись своим служебным положением, изменить маршрут полёта вертолёта, чтобы забросить своего знакомого в эту тьму тараканью? – и, как бы отвечая сам себе, произнёс: – Безусловно, мог. Второе. Мог ли Балашов, узнав о пропаже газпромовского вертолёта, запаниковать? Возможен и такой вариант. И, в-третьих. Бурмистров, проведя ночь на берегу этого озера, без оборудования и снаряжения умудряется к десяти часам утра натаскать на берег из леса столько дров, что ему хватило развести большой костёр. Кстати, вы много видели в лесу валежника, когда мы шли сюда? Я отвечу за вас. Мы вообще не видели здесь ничего, что можно использовать в качестве топлива. Может, где-то под снегом и лежат дрова, но точно не на снегу. А тогда высота снежного покрова была не меньше метра. Вы согласны со мной? – и Степан посмотрел на всех вопросительным взглядом. – И наконец, в-четвёртых. Со слов командира вертолёта, они увидели струйку дыма за двадцать километров от этого места. Ни один нормальный человек не способен уловить звук низко летящего вертолёта на таком расстоянии. Следовательно, Бурмистров разжёг костёр, будто заранее знал, что за ним прилетят. Это в какой-то мере подтверждает слова Балашова, что в роду Бурмистровых все мужчины обладали даром предвидения.

Подводя черту под своими словами, могу сделать предположение, что выбор этого места для встречи вертолёта был отвлекающим манёвром со стороны Бурмистрова. Думаю, что он таким образом уводил внимание экипажа от истинного места своего пребывания. А вот от какого такого места, нам с вами и предстоит выяснить в самое ближайшее время.

Параллельно с этим нам надо решить ещё одну задачу. Если вы обратили внимание, наш базовый лагерь разбит на болоте, которое в скором времени оттает, поэтому нам необходимо менять площадку дислокации. Если вы спросите моё мнение, то я скажу однозначно: лагерь надо переносить внутрь «Зоны». В противном случае мы просто не набегаемся сюда с той стороны, – и Степан махнул головой на противоположный берег.

Спорить с контраргументами Соболева было бесполезно, они были «железобетонными». Поэтому Томилину оставалось только согласиться с его выводами, и уже через сутки группа перебазировалась в новый лагерь внутри «Зоны».

Дни становились длиннее, наступили белые ночи, что позволило группе максимально увеличить продолжительность рабочего дня. Всю территорию района разбили на квадраты, которые с максимальной тщательностью прочёсывали метр за метром. В первых числах мая были обнаружена плотина и каменный дом у водопада, и далее группа стала продвигаться вдоль береговой линии. 21 мая была обнаружена сгоревшая деревня, а 24 мая произошло два события: Добрынин нашёл на берегу озера полуразрушенную землянку, возле которой находилась безымянная могила с деревянным крестом, а Кузьмин обнаружил прекрасно оборудованный родник с резной лавочкой. Если наличие каменного дома в этих краях ещё можно было как-то объяснить, то идеальное состояние могилы, креста и родника с лавочкой вообще не вписывалось ни в одну вразумительную теорию. Поэтому вечером 25 мая Николай Петрович запросил у Москвы помощи. Он попросил прислать на место поиска криминалистов из Следственного Комитета для эксгумации останков тела. Следователи закончили свою работу 6 июня 2013 года, после чего группа Томилина в полном составе возвратилась в Москву.

Пока в криминалистической лаборатории следственного комитета шла кропотливая работа с вещдоками, доставленными из «Зоны», группа антропологов из Института этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая, Российской Академии наук, занялась реконструкцией черепа человека, чьи останки были найдены в могиле у озера. А в это время группа Томилина с удвоенным рвением приступила к розыску Бурмистрова. Томилин интуитивно чувствовал и понимал, что все ниточки тянутся к этому парню, и только он и никто другой сможет ответить на все их вопросы. И пока Кузьмин по поручению Николая Петровича раскручивал маховик поиска, Томилин позволил себе ненадолго отвлечься и продолжил знакомство с «Секретными материалами».

Дело, лежащее у него на столе, охватывало исторический период, который начинался 1 сентября 1939 года и заканчивался 6 августа 1945 года, когда американский самолёт B-29 «Enola Gay» сбросил на Хиросиму атомную бомбу с ласковым названием «Little Boy» («Малыш»).

…К середине 1939 года Верховные магистры ордена иллюминатов приняли окончательное решение о начале новой мировой войны. Дата и время новой бойни тоже были выбраны неслучайно. Эту дату вычислил прорицатель ордена, некто Джеймс Уитвик.

В период новой войны иллюминатам предстояло решить несколько стратегических задач:

1. Зачистить мировое экономическое пространство от английского колониального господства.

2. Разрушить европейскую экономику путём её физического уничтожения.

3. Разгромить Японию для получения доступа к экономическим и сырьевым ресурсам Тихоокеанского региона и стран Юго-Восточной Азии, включая территорию континентального Китая.

4. За счёт обесценивания национальных валют воюющих государств выставить на мировую арену доллар США как единую мировую валюту.

5. Максимально использовать ослабление экономик стран участниц военного конфликта для наращивания собственного производства и пополнения золотого запаса Федерального Резервного Банка США.

6. Овладеть природными богатствами России, превратив её в сырьевой придаток будущей мировой экономики.

Для достижения этих целей требовалось вовлечь в предстоящий военный конфликт как можно больше стран, и в первую очередь тех, кто обладает развитой национальной инфраструктурой. В соответствии с этим планом, как отмечалось ранее, в качестве страны-агрессора была выбрана Германия, которой отводилась роль уничтожения существующей европейской цивилизации.

За пять лет нахождения у власти Гитлеру в значительной степени удалось поднять национально-патриотический дух немецкой нации и объединить всех немцев под знаменем третьего рейха. К середине 30-х годов в Германии были ликвидированы все демократические институты власти, изгнаны из парламента коммунисты и социалисты, а тех, кому не нравился новый режим, сослали в концентрационные лагеря на перевоспитание. К лету 1937 года Гитлер психологически созрел для начала нового крестового похода, однако было одно препятствие: он категорически отказывался предпринимать какие-либо действия военного характера без Хофбургского копья на руках. Это было не просто капризом, а отголоском того мистического наваждения, которому он подвергся в тот день и час, когда впервые увидел копьё.