Глен Кук - Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин

Армия и впрямь таяла, люди убегали по двое и по трое. Пес гонялся за ними со всей быстротой, какую позволяли три настоящие ноги и одна деревянная, лаял, кусал, тащил назад, а в минуты передышки пытался следить за летающим монстром. Некоторые дезертиры вели себя агрессивно. Он был вынужден загрызть дюжину людей, прежде чем остальные взялись за ум.

Среди живых искр, круживших над головой, Пес Жабодав разглядел несколько знакомых.

Одновременно он чувствовал магические приготовления напарника. Жабодав подбежал. Хромой уже успел обзавестись крепкой волшебной оболочкой. Наружу просачивалась его боль.

Это удивило Пса. Оказывается, чем прочней колдовской доспех, тем сильнее страдает его обладатель. Чтобы обезопасить себя полностью, Хромому нужно подвергнуться невообразимым мучениям. Спрашивается, останется ли у него хоть малейшая способность соображать? Сумеет ли он потом выбраться из многослойного кокона? И догадывается ли враг о том, что сейчас происходит внизу?

Хромой знал ответ.

– На летучем ките та, кого они зовут Белой Розой. Ведает у них тактикой.

Пес Жабодав злобно зарычал. Белая Роза! Полководец с добрым сердцем и смертельно опасным умом! Теперь все встало на свои места. Ее стараниями Хромой очутился в безвыходной ситуации. Не подвергая риску собственную совесть, Белая Роза поставила его перед выбором: или, пытаясь защититься, сведи с ума свою гнилую башку, или уменьши боль, но разнеси в щепки ивовый костяк. Или позволь армии растаять, или угрозами удерживай солдат в лагере и жди мятежа. При любом варианте время играет на противника.

Но, судя по тому, что помнит Хромой о Белой Розе, должен быть еще третий, неявный путь, и к этому пути его уже аккуратно подталкивают. Вот только она не представляет себе, какой чудовищной силы наваждение движет Хромым. Белая Роза намерена оставлять лазейки, идти на компромиссы, давать вторые шансы, тогда как единственно правильное решение – поскорее добраться до его глотки.

Той ночью в лагере царил ад. Никто не получил передышки. Уйдя в глухую оборону, Хромой ничего не мог противопоставить изнуряющей тактике противника. Перед рассветом обстрел усилился, словно Белая Роза давала понять, что день для ее недругов будет даже пострашнее ночи.

К восходу солнца от армии осталась половина. Древесный бог выиграл первый раунд.

Продолжать битву днем его создания не пожелали. Скаты очистили небо. Летучий кит поднялся на несколько миль и изрядно переместился к югу. Хромой собрал свою разношерстную орду и отправился покорять следующий город.

Но время легких побед миновало. Жители стоявших на пути Хромого городов и сел уже знали о кровавом нашествии. В небе впереди неизменно висел монстр с равнины Страха. Стоит только зазеваться, и на твою голову обрушится карающий меч рока.

Белая Роза не допускала ошибок. Всякий раз, когда Хромой посылал свое войско на приступ, прилетали стремительные скаты и наносили жестокие удары, стараясь загнать его под защиту чар. Он отбивался, даже сумел прикончить несколько летунов. И все чаще согревал себя надеждой, что однажды кит окажется достаточно близко. На руинах взятых с боем городов Хромой искал новое оружие.

Белая Роза не допускала ошибок. Никогда. Но свора катилась вперед, подгоняемая маниакальной решимостью вожака, и захватывала для него добычу. И пока он не утолит жажду мести, даже противодействие Праотца будет не более чем раздражающим пустяком вроде комариного писка.

Но после убийства… О, после убийства!..

– Что-то неладно, – сказал Смедз.

– Кажется, до меня скоро дойдет твой намек, – проворчал Талли, услышавший это уже пятикратно. – Ты хочешь сказать, что-то неладно. И Тимми тоже так кажется.

Тимми согласился со Смедзом трижды или четырежды.

– И они правы, – впервые соблаговолил высказать свое мнение Рыба. – Не к добру это затишье. Почему нет повозок на дороге? Куда подевались звероловы-охотники?

– Глядите! – Тимми показал, кривясь; у него все еще болела рука.

Чуть в стороне от дороги чернело пожарище. Смедзу вспомнились свиньи и овцы, встреченные по пути на север, вспомнились и собственные шуточки насчет сельских ароматов. Теперь ничем таким не пахло. Рыба решил осмотреть останки фермы и прибавил шагу. Смедз поравнялся с ним.

Руины выглядели страшно, хотя беда случилась давно и время частично стерло ее следы. Больше всего напугали Смедза кости, тысячи костей – поломанных, обглоданных, валяющихся вперемешку.

Старик молча рассматривал их, неторопливо переходил с места на место, шевелил находки посохом. Через некоторое время остановился, оперся на посох и надолго застыл в этой позе, глядя вниз. Смедз не рискнул приблизиться. Доверился предчувствию, что увиденное ему совсем не понравится.

Рыба осторожно, словно у самого не в порядке были кости, опустился на корточки. Что-то взял в руки, поднял, показал Смедзу.

Детский череп. С проломленным теменем.

Смедзу не в диковинку была смерть, даже насильственная. Но сейчас он ощущал дыхание совсем другой смерти, совершенно незнакомой. И дело-то давнее – спрашивается, чего тут пугаться? Почему желудок сжался в тугой комок и быстрее забилось сердце? Откуда взялся этот внезапный гнев, эта жгучая ненависть?

– И дети? – пробормотал он. – Даже детей не пощадили.

Рыба что-то буркнул.

Появились Талли и Тимми. Кузен выказал полное равнодушие; единственная смерть, которая могла бы его напугать, – та, что грозила бы ему самому. А вот Тимми расстроился.

– И живность всю истребили, – сказал он. – Какой в этом смысл? Чего они хотели?

– Крови они хотели, потому и убивали, – пробормотал Рыба. – В охотку им резать, жечь и рушить. Власть над чужой жизнью, жестокость ради жестокости. Разве мало такой сволочи мы знаем?

– Думаешь, это та самая банда, что в городе всех прикончила? – спросил Смедз.

– А что, не похоже?

– Похоже…

– Мы весь день тут собираемся проторчать? – рассердился Талли. – Смедз, ты никак решил поселиться в этом краю, среди жуков и крыс? Что до меня, так я бы поспешил домой, навстречу кучерявой жизни.

Смедз подумал о вине и девках, о радостях земных, которыми Великий лес, прямо скажем, не богат.

– Правильно говоришь, Талли. Но пять минут погоды не делают.

– Вы, парни, не спешите шиковать, – предупредил Рыба. – Люди задумаются, откуда вдруг у вас появились денежки. А там, глядишь, найдутся и крутые перцы, которые захотят эти денежки отобрать.

– Да ты задрал! – вспылил Талли. – Кончай свои проповеди. И сделай одолжение, не считай меня полным идиотом.

Они пошли дальше. Талли все брюзжал, Рыба молчал и слушал, и Смедз дивился его невозмутимости. Он уже был готов задушить кузена собственными руками. Вот доберутся до города, и он позаботится о том, чтобы целый месяц не встречаться с Талли. А если получится, то и дольше.