Ольга Романовская - Маг без диплома

Гланер работал в перчатках, тем не менее закончив, он тщательным образом вымыл руки и убедился, что двойной конверт, в который он поместил письмо, плотный, не просвечивает и не порвется.

Оставалось решить две маленькие проблемы: доставить отравленную бутылку к столу Брагоньера и отправить послание, не вызвав подозрений. Необходимо, чтобы письмо привез курьер, потому как Следственное управление обычной почтой не пользуется. Значит, необходимо завербовать какого-то паренька, соответствующе одеть его и подвергнуть внушению. После, разумеется, ненужного исполнителя ждет встреча с ламией.

И тут Гланер хлопнул себя рукой по лбу. Какой же он идиот! Можно прекрасно обойтись без ненужного риска, без маскарада, просто подложить письмо в стопку не разобранной текущей корреспонденции Следственного управления Урцхена. И сделают это его посыльные – те самые тени, которые доставляли послания в Аварин, те, что раньше служили Доноверу, но после его гибели и изъятия некоторых вещей перешли в его полное ведение. Они способны переносить небольшие материальные предметы, им не помеха стены и закрытые двери. И их присутствие нельзя обнаружить. Главное, в точности сообщить им, кому и что следует доставить.

Незаметно материализовавшись в углу кухни, тень скользнула к столу, где, помимо прочего, стояла только что принесенная бутылка, и, повинуясь воле хозяина, поставила рядом с ней вторую.

Трудившаяся у плиты кухарка не заметила ее появления, лишь пожурила затем слугу, притащившего сразу две бутылки вина:

– Господин соэр все равно целиком не выпьет, а куда мне початую бутылку девать? Тебе-то что, а мне перед хозяином отчитываться.

Слуга никак не отреагировал на ее бурчание: за годы службы привык к тому, что кухарка вечно чем-то недовольна. Удвоению сосудов он значения не придал, так как бегал сегодня не за одной бутылкой в ближайший трактир: приезжие маги не обременяли себя такими мелочами, а спутников инквизитора велено было всячески ублажать. С него же самого и вовсе сдувать пылинки.

Служанка забрала поднос с ужином для Эллины. Она все еще жила в доме коменданта, числясь важной свидетельницей по ряду дел государственной важности. Официально свободу ее передвижений ограничивали по причине опасности для жизни гоэты со стороны преступников, неофициально – в качестве наказания за проступок с айгом и предупреждения попыток бегства и иных глупостей.

Брагоньеру тоже подали ужин, в том числе бутылку с отравленным вином – она первая попалась под руку. Откупорив ее, слуга удалился: прислуживать за столом не требовалось, только уносить грязную посуду и менять блюда. Обычно их было два: основное и десерт.

Соэр внимательно, на просвет, оглядел бутылку, проверив равномерность опадения и однородность осадка, – все так, как и должно быть. Цвет напитка и стекло тоже не вызвали нареканий. Наполнив бокал, Брагоньер принюхался, пытаясь отыскать малейшие отклонения от нормы – таковых не было, вино этого сорта пахнет именно так. Покачав фужер, осмотрел хрустальные стенки на вопрос крупинок и краски.

Не найдя ни тех ни других, убедившись, что цвет, текстура и запах напитка не меняются при любых условиях, соэр признал вино пригодным к употреблению. На всякий случай памятуя о прошлых временах, опустил на дно бокала перстень: он реагировал на наличие цианида, стрихнина, мышьяка и белладонны – то, чем в девяноста случаях из ста травили неугодных людей.

К мышьяку и стрихнину соэр себя постепенно приучил, так что традиционная доза не привела бы к летальному исходу, хотя и повлекла бы отравление; цианид отличал по запаху.

Брагоньер только успел отправить в рот первый кусок мяса, приправив его глотком вина, когда в комнату вошел солдат и доложил, что из Трии местным Следственным управлением переслано письмо на имя Эллины Тэр.

Соэр повертел его в руках, вскрыл и извлек пояснительную записку следователя. Сделав еще глоток, мысленно отметив, что вино превосходное, он направился в комнату гоэты, читая на ходу сообщение соэра Конора. Брагоньер помнил его – толковый малый.

Итак, госпоже Тэр написала подруга, та самая, что отпиралась в помощи тогда еще беглой преступнице. Что именно, Эллина прочитает ему сама.

Гоэта подозрительно взглянула на конверт, но, узнав почерк, успокоилась, расправив лист добротной почтовой бумаги.

– Это от Анабель, – пояснила она и незаметно почесала зазудевшую кожу. Наверное, какое-то насекомое укусило.

– Могу я прочесть его первым? – не дожидаясь разрешения, Брагоньер потянулся за письмом.

Эллину же заинтересовала баночка с бальзамом для губ.

Какая же все-таки подруга заботливая, не забыла о подарке, скрасила ее черные будни!

Не удержавшись, гоэта тут же открыла ее, скользнула подушечками пальцев по ароматной субстанции, мазнула ей по губам… Так хотелось снова чувствовать себя женщиной. Все ее баночки с кремами в Сатии остались, а зима неблагоприятным образом сказывалась на коже. Особенно губ.

Почему-то на мгновение стало трудно дышать, резкая боль разлилась по рукам. Такая, что Эллина даже выронила баночку. Она испуганно взглянула на свои руки и закричала: кожа покрылась кровоточащими ожогами.

– Смойте немедленно! Сейчас же!

Гоэта вздрогнула, обернулась к Брагоньеру, отчаянно пытаясь стереть подозрительный бальзам. Кажется, часть его попала на слизистую – Сората, зачем, зачем она повела себя как маленькая девочка при виде маминой косметики! Намазала сразу обе губы… А все потому, что она так соскучилась по этим милым женскому сердцу мелочам.

Письмо валялось на полу, соэр торопливо обтирал ладони смоченным в питьевой воде платком. Присмотревшись, Эллина заметила, что на его коже тоже образовались волдыри. И сам он был какого-то странного цвета, будто кровь разом прилила к лицу.

– Это яд, госпожа Тэр. Письмо прислала не ваша подруга. К баночке тоже не прикасайтесь, или вы уже…

Он не договорил, почувствовав сильное головокружение и тошноту.

По телу прошла волна судорог, слившихся с сильнейшей болью в животе. Очаги боли начали двоиться, троиться…

Онемение холодком щекотало язык и горло.

Яд, он тоже проглотил яд, но какой? Что-то из тех злополучных редких десяти процентов, на которые не реагировал перстень, что-то без цвета и запаха, что не вызывало видимой химической реакции, иначе бы соэр заподозрил неладное.

Брагоньер задыхался, лишь усилием воли удерживая себя в вертикальном положении. Но долго это продолжаться не могло, и он сполз на пол.

Кожа постепенно немела; к тошноте прибавились полуобморочное состояние и обильное слюнотечение.

– За магом. Яд в вине, – еле ворочая языком, пробормотал соэр.