Ольга Романовская - Маг без диплома

– В комнату? – гоэта удивленно взглянула на него. – У меня же есть камера… Хотя радует, что проводят, а не оставят.

– Не нужно было наливать вам последний бокал, – покачал головой Брагоньер, встал, подошел к ней и протянул руку. Эллина никак не отреагировала, так что ему пришлось действовать самостоятельно.

Соэр обхватил ее за талию и под протестующее: «Я не хочу!» поднял на ноги, откинув в сторону мешавший плащ. Эллина попыталась оттолкнуть его, но Брагоньер ловко перехватил ее руки. Тогда гоэта начала брыкаться и даже попробовала укусить.

– Да тише вы! Поберегите силы, их у вас немного. Эллина Тэр, мне обездвиживающее заклинание применить? Я понимаю, у вас теперь превратное представление о всех мужских действиях, но это не повод вести себя как конченая истеричка. Хорошо, отказываетесь от помощи – ваше право. На ногах-то прямо стоять можете?

Он отпустил ее, и, потеряв равновесие, гоэта чуть не упала, хорошо, вовремя успела ухватиться за край стола.

– Так вы думаете, что я пьяная?

– Я это вижу. Частично моя вина, конечно, но ничто не мешало вам отказаться. Пьяная женщина – отвратительное зрелище. Совсем ничего не ели до ужина? Иначе не могло вас так… Ну, так что, госпожа Тэр, в помощи вы не нуждаетесь?

Эллина отрицательно помотала головой и, пошатываясь, направилась к двери. Ноги предательски заплетались, голова кружилась и неожиданно стала тяжелой. А еще жутко хотелось спать.

Брагоньер осуждающее смотрел на нее, потом не выдержал и, не обращая внимания на словесные протесты и заверения, что она трезва, подхватил Эллину на руки. Та судорожно вцепилась в его плечо, почему-то решив, что ее непременно уронят. В этот раз она не брыкалась и не кусалась, уткнувшись носом в воротник его рубашки. Так и задремала.

Утро застало гоэту в постели. Она лежала поверх покрывала в какой-то комнате, небольшой, с минимумом необходимой мебели.

Судя по пробивавшемуся в помещение солнцу, было уже поздно.

На стуле рядом с кроватью Эллина обнаружила сумку со своими вещами и одежду, которая была на ней в момент последнего ареста.

Голова немного побаливала, вставать не хотелось, но желание поесть пересилило. Переодевшись, гоэта подошла к двери, подергала ее – заперта и громко забарабанила по доскам, привлекая внимание. Она надеялась, что ее не собираются заморить голодом, стоило ради этого вытаскивать из камеры.

Ожидания Эллины оправдались: ей принесли завтрак, кувшин с водой и полотенце. Все это радостно было пущено в дело.

Потом кувшин и посуду молчаливо убрала все та же служанка в сопровождении двух солдат.

Заняться было решительно нечем, и гоэта лежала, рассматривая потолок. В таком положении ее и застал Брагоньер.

– Ознакомьтесь, – не здороваясь, он протянул ей кипу бумаг с оттиском Следственного управления Урцхена.

– Что это? – Эллина в недоумении посмотрела на него.

– Листы из вашего дела, точнее, свидетельские показания, в том числе ваши. Читайте внимательно, чтобы потом не было путаницы. А после я составлю окончательный протокол дознания с вашим детальным рассказом о произошедшем. Полагаю, вы в состоянии сочинить что-то правдоподобное.

– Вы предлагаете мне солгать, господин соэр? – она не верила собственным ушам. Значит, ей не приснилось, он пошел на должностное преступление?

– Я предлагаю объяснить причины вашего проступка чем-нибудь, кроме дурости и любви к темным. Пожалуйста, госпожа Тэр, не хотите – настаивать принять мой благородный жест не буду. Подготовлю обвинение для суда – материала вполне достаточно. Будете сидеть, а потом, когда выйдете, если, разумеется, доживете до этого времени, станете бродяжничать…

– Господин соэр, вы меня не так поняли. Я безмерно вам благодарна, я даже не надеялась… Впрочем, я, кажется, еще вчера вас благодарила. Разумеется, я сделаю все, как вы пожелаете.

Гоэта углубилась в чтение и, чем дальше, тем больше понимала, что приговор должен был быть обвинительным. Никаких смягчающих обстоятельств, чистосердечное признание, побег… И понимала, что, как бы это парадоксально ни звучало, ей очень повезло, что Гланер ее тогда подставил, что она узнала всю его подноготную, что она теперь идеальная наживка. Только это и спасло ее от тюрьмы – ее полезность.

Отложив листы в сторону, Эллина задумалась, пытаясь понять, где тут можно найти зацепку для лжи. Видя, что она в растерянности, соэр пришел ей на помощь, заставив поминутно, во всех подробностях пересказать события прошедших дней. Он записывал ее рассказ в личный блокнот, а не заносил в протокол, делал какие-то пометки. Когда Эллина закончила, некоторое время задумчиво сидел, не двигаясь, лишь нервно покусывая кончик карандаша, а потом, встрепенувшись, что-то быстро записал.

Через пять минут гоэте было озвучено то, что она якобы сказала и должна была слово в слово заучить:

– Это для второго, местного, следователя. Закрывать дело будет он. Изображайте жертву, госпожа Тэр, божитесь и клянитесь, что даже не знаете, что такое темная магия. Зато знаете эту ведьму и впервые увидели ее вовсе не под Урцхеном, а во время вашего длительного похода по магазинам. Она что-то спросила у вас, вы ответили, а дальше ничего не помните. Сознание вернулось только на кладбище, уже во время обряда, когда появился айг. При этом у вас в голове был туман, вы чувствовали тяжесть, озноб, легкую тошноту. Естественно, вы испугались, осознав, что натворили, бросились бежать, справедливо полагая, что правосудие вас настигнет. Из знакомых у вас здесь была только эта ведьма, к ней вы и направились, надеясь на помощь. Она, на этот раз не прибегая к внушению, а действуя банальным шантажом, заставила вас прийти на поляну вызова демона. Вас планировали принести в жертву, избавиться от ставшего ненужным исполнителя, но, к счастью, помешало своевременное вмешательство магов. И теперь, по прошествии времени, к вам начали возвращаться воспоминания, и вы вспомнили, что пили что-то из рук ведьмы, что она что-то шептала, не мигая, смотрела вам в глаза и незаметно покручивала кольцо на пальце.

– Но мне ведь никто не поверит, нет никаких доказательств…

– Есть, – усмехнулся Брагоньер. – Ведьма во всем призналась: в том, что опоила вас, что заставила совершить ритуал призыва, что собиралась убить… Ей уже без разницы, госпожа Тэр, сейчас она в том состоянии, что признается во всем, чего захочу я.

– Вы страшный человек, господин Брагоньер! – прошептала Эллина. – Разве так можно?

– Вы для меня гораздо важнее и дороже, чем ведьма, нечего и сравнивать. Темные – не люди, их нечего жалеть. Как можно проявлять сострадание к той, что убила десятки младенцев в утробе матерей, что общалась с демонами, приносила им жертвы, пусть и не человеческие, варила противные человеческой природе зелья? Список можно продолжить, но я не стану. Она свое заслужила, хорошо, что попалась.