Ольга Романовская - Маг без диплома

– Но она не виновата, что… – поймав тяжелый, пронзительный взгляд бледно-зеленых глаз, гоэта замолчала.

Он инквизитор, он обязан их ненавидеть. Да и сама она, признаться честно, всегда боялась темных, понимая, что они опасны. Гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Но ей казалось жестоким обвинять человека в том, чего он не совершал.

С другой стороны, выбор невелик, другого варианта освободить гоэту от наказания не было.

– Симпатизируете темным? – Брагоньер встал, вплотную приблизился к ней. – Романтические иллюзии, недостойные гоэты вашего возраста. Судя по виноватому взгляду, все поняли сами. Что ж, оставим эту тему и вернемся к вам. Признательные показания ведьмы, детальные, с описанием всех совершенных действий, у нас имеются, протокол вашего повторного допроса в связи с вновь открывшимися обстоятельствами я напишу, а вы подпишете. И заучите, я проверю. У вас отрицательные результаты магического теста на наличие темного дара, чистая аура, так что дополнительную проверку вряд ли назначат. Внушение не оставляет видимых следов, судебный маг не мог бы их заметить. Для этого нужен специалист по сознанию, но вызывать его бесполезно – поздно. Так что радуйтесь своему несказанному везению, госпожа Тэр, и больше не ввязывайтесь в сомнительные авантюры. Свой долг я отдал, так что в следующий раз снисхождения не ждите. Да и за этот вы заслужили пока условное прощение.

Как и обещал накануне соэр, разговор вышел долгим, закончившись уже, когда стемнело.

Весь остаток дня Эллина провела в одиночестве, в четырех стенах, а ночью долго не могла заснуть, страшась грядущей беседы с местным следователем. Он тянуть не стал, потребовал к себе гоэту под конвоем прямо с утра, мучил каверзными вопросами, пытался подловить, но Эллина старалась следить за своими ответами, теряя самообладание, закатывала истерику – самую что ни на есть натуральную, а не искусственную.

В конце концов, следователь отпустил ее, так ничего и не сказав по поводу того, сняты ли с нее обвинения. А гоэта еще целые сутки гадала, сдала ли самый важный экзамен в своей жизни. Оказалось, что сдала: ее оправдали.

Гланер Ашерин с досады чуть не разбил костяшки пальцев об стол: его лишили такого подарка судьбы!

Когда он выяснил, что Эллина попала в руки Брагоньера, он решил, что это конец, поспешил скрыться и следить за гоэтой на расстоянии. Готовился к встрече со следователем и его магами, а тут Эллина совершила такое, на что он и не смел надеяться. Ему донесли, что ее обвиняют в темной магии, в сношении с существами из-за Грани. И это в корне меняло дело: показания темной никто не принял бы в расчет, они стали бы заведомой клеветой, попыткой очернить невиновного человека.

Эллину должны были сжечь, хотя бы упечь в тюрьму, а она осталась на свободе. Все еще в Урцхене, но вовсе не в темнице. И это нашептали не духи, с которыми он так и не сумел наладить отношения, даже несмотря на артефакт, а он собственными ушами слышал от приезжего торговца. Тот в красках живописал казнь ведьмы и радовался, что та не утащила за собой невиновную, то есть Эллину.

Игра окончательно вышла из-под контроля и становилась опасной. Нужно было немедленно избавиться от обоих опасных для него людей – бывшей подруги и инквизитора. Избавиться, не подставившись, не приближаясь к Урцхену.

Стеша для этих целей не подходила – слишком явное указание на него, Гланера, нужно было выбрать что-то более тривиальное, то, что мог использовать решивший отомстить следователю бывший заключенный. А гоэта… Гоэта должна была погибнуть «за компанию».

Поразмыслив, Гланер пришел к выводу, что подойдет яд. Особый яд, который не нужно подсыпать в пищу. Убивающий прикосновением и действующий спустя какое-то время – достаточное, чтобы никто не догадался об его источнике. А им должна была послужить какая-то вещь, адресованная Эллине Тэр. Скажем, письмо от ее лучшей подруги. Брагоньер, несомненно, прочтет его, гоэт был уверен, что следователь тщательным образом изучит послание.

Ничего, у него еще есть время подумать, что станет сосудом для яда, для начала следует его приготовить.

Гланер решил подстраховаться и послать два подарка: один для него, другой для нее. Прекрасному полу нравятся цветы, Эллина, несомненно, оценила бы иреневый цветок, клубни которого он так тщательно, соблюдая все меры предосторожности, толок в ступе. Рядом, в другом сосуде, уже был приготовлен фосфор. Гоэт даже не предполагал, что достать его будет так просто: местные жители с его помощью травили крыс. Инквизитор – тоже крыса, так что заслуживает той же кары. Но как мужчина поделится ею и с Эллиной.

Когда основные приготовления были окончены, Гланер достал из сумки бутылку вина и, отмерив необходимую дозу, всыпал порошок аконита в бутылку. У всякого хорошего вина есть небольшой осадок, никто и не заметит. А это было не из тех, что продают в харчевнях, самое то, чтобы подать на стол высокому чиновнику из Сатии.

Женщины же любят помаду, состав которой, помимо их воли, попадает в желудок. Анабель Меда часто дарила Эллине подобные вещи, а уж без подарка к началу грядущего года никогда не обходилась. Вот и решила позаботиться о подруге, послала в письме баночку с питательным бальзамом. Только одной из составных его частей был тот же аконит.

Ароматические масла отбивали запах, а на цвет бальзама яд никак не влиял.

Теперь предстояло сочинить письмо. Вернее, два письма: от имени лучшей подруги Эллины и сопроводительную записку от трийского следователя. Он существовал в действительности, с ним некогда, когда занимался официальной, белой магией, сотрудничал Доновер.

Брагоньер подозрителен, он задастся вопросом, откуда госпоже Меда известно местонахождение находящейся под государственной охраной подруги. Ее любовник не мог помочь: первого префекта Сатии не посвящали в дела инквизиции, для него это была закрытая территория. Поэтому логично, если Анабель написала бы в Трию, где, по ее мнению, до сих пор счастливо скрывалась от правосудия подруга: она ведь ничего не знала о нем, Гланере, Доновере и двойной охоте.

Эллина Тэр все еще на контроле у властей, предписания вряд ли сняты, хотя и изменены, да и Доновер, мягко говоря, вне закона, так что пришедшее на его адрес письмо, каким бы образом его ни послали, обязательно окажется в руках местных следователей. А те, в свою очередь, тут же курьером перешлют его на нужный адрес. И никаких подозрений.

Почерк Анабель Гланеру удалось подделать – помогла записка, которую она в свое время писала ему, а он сохранил. Пусть не идеально, но Эллина не в том состоянии, чтобы мгновенно найти отличия.

Надев повязку, чтобы случайно не вдохнуть яд, Гланер натер бумагу фосфором. Даже если гоэта просто возьмет ее в руки, то получит глубокие ожоги, а если по неосторожности вдохнет или проглотит, то прекрасно обойдется без аконита. Но на такую глупость со стороны Эллины он не надеялся.