Варвара Шихарева - Чертополох. Излом

Со своего места я видела, как она нахмурилась во время чтения, но тень на ее лице была мимолетной. Уже в следующий миг от морщинки на высоком лбу Матери не осталось и следа, а на губах вновь появилась легкая, безмятежная улыбка…

А потом она отложила письмо в сторону и повернулась ко мне.

– Я прочла просьбу Хозяйки Дельконы – она весьма подробно описала твою историю… И все же хочу услышать от тебя – почему ты желаешь изучить хранимые в нашем храме тайны ментальной магии?

– Потому что уже сталкивалась с ней и не хочу еще раз испытать подобное. – При мысли о той ночи пальцы невольно сжались в кулак, а Матерь Ольжана встала со своего места и подошла к окну.

– Что ж, это разумное решение… Но ты должна понимать – то, чему ты будешь учиться здесь, требует молчания и тайны. Атакующая магия считается уделом мужчин, но что делать женщинам в мире, раздираемом войнами?.. Что противопоставить железу и огню?..

На миг Хозяйка Ольжана замолчала, словно бы ожидая от меня каких-либо слов, но я предпочла промолчать, и она продолжила:

– Кроме того, сами уроки будут тяжелы, а иногда и болезненны, так что от тебя требуются безграничное терпение и умение молчать. Тайны Мэлдина не должны обсуждаться где бы то ни было!

– Меня трудно назвать болтливой, Матерь… И я пойму, если вы откажете мне в обучении. – По мере речи Старшей во мне крепло убеждение, что она не намерена делиться тайнами своего храма с чужачкой из Дельконы, но, услышав мой ответ, жрица неожиданно шагнула вперед и обняла меня за плечи:

– Разве я могу отказать своей сестре в служении?.. Мэлдин с радостью примет тебя – уверена, совсем скоро ты сможешь назвать его домом.

Голос Верховной был сладок, точно мед, и я, содрогнувшись от невольного воспоминания, перевела взгляд на пол. На мое счастье, в одной детали посланное Седобородым видение оказалось неверным – никакого змеиного хвоста у хозяйки Мэлдина я не заметила… Хотя змеиным жалом она обладала, без всяких сомнений…

Итак, я была принята. После короткого напутствия Мать позвонила в небольшой колокольчик, и дверь в ту же секунду открылась. Ожидающая окончания нашего разговора смуглянка покорно склонила голову и, выслушав указание Старшей Ольжаны, велела мне следовать за ней.

В этот раз блуждали мы совсем недолго – Хозяйка Мэлдина велела поместить меня не в гостевом доме, а при святилище, так что уже вскоре я оказалась в одной из свободных келий.

Свежевыбеленные стены, узкая кровать, небольшой сундучок для личных вещей, грубый стул с кувшином и тазом для умывания да стоящая у окна небольшая деревянная статуя Малики – эта комнатка ничем не отличалась от той, в которой я обитала во время своего житья в Дельконе… Разве что окно было шире и выше.

Подойдя к нему, я отметила, что вставленные в свинцовый переплет стеклышки чисто отмыты, а приоткрыв одну из створок (воздух в келье все же был немного спертый), увидела, что окно выходит в сад.

Пока я была занята проветриванием, смуглянка тоже быстро осмотрелась и, встрепенувшись, вдруг подошла к статуе. Быстро то ли стерла, то ли смахнула что-то с ее основания и повернулась ко мне со смущенной улыбкой:

– Пыль осела… Надеюсь, это оплошность не приведет к тому, что ты посчитаешь обитательниц Мэлдина небрежными ленивицами…

Я отрицательно качнула головой:

– Конечно же, нет…

– Это радует. – Смуглянка облегченно вздохнула, а потом обвела комнату в приглашающем жесте. – Располагайся, а я скоро вернусь, – и, не дожидаясь моего ответа, поспешила выйти из кельи.

Проводив ее взглядом, я подошла к изваянию и задумчиво посмотрела на деревянные складки одежды. В комнате все было вымыто до блеска, так откуда же здесь взяться пыли?.. Какая-то жрица действительно проявила небрежность в уборке?.. Или это была не пыль?..

Решив, что для последнего предположения у меня еще слишком мало причин, я, тряхнув головой, отошла от статуи и принялась разбирать свою сумку.

За этим занятием меня и застала вернувшаяся смуглянка. Она не только принесла мои переметные сумки с нехитрым скарбом, но и прихватила с собою большое, сшитое из нескольких овечьих шкур покрывало.

– Теперь по ночам в кельях становится довольно прохладно. – Положив сумки на сундучок, жрица застелила кровать неожиданным подарком и, довольная делом своих рук, улыбнулась: – Вот… Теперь ты не замерзнешь.

– Спасибо. – Я коснулась рукою покрывала и ощутила, как пальцы утопают в густой и длинной шерсти. – Ты очень внимательна, сестра.

– Лариния, – представилась смуглянка и тут же добавила: – Ты пришлась по сердцу Матери, а значит, и мне. Я всегда помогу тебе и словом, и делом, поверь. Обитательницы Мэлдина хоть и суровы с чужаками, но, встретив достойных, сразу оттаивают.

Несколько огорошенная таким внезапным пылом, я молча кивнула головой, а Лариния, шагнув вперед, внезапно обняла меня и поцеловала в щеку.

– Вот. Я уже люблю тебя, как родную!

– Охотно верю, так что поцелуи явно излишни. – Смущенная, я поспешила выбраться из объятий новоявленной подруги, а жрица, заметив мое состояние, отступила.

– Прости, что смутила. Во мне течет горячая амэнская кровь, так что порою я не могу сдержать себя ни в радости, ни в гневе… Но в своих симпатиях я постоянна!..

Молча кивнув, я принялась разбирать принесенные сумки, и смуглянка, увидев, что дальнейшего разговора не будет, вновь направилась к выходу, но, уже открыв дверь, обернулась:

– Ты, верно, сильно устала в пути, так что сегодня ужин принесут к тебе в комнату. Если в чем возникнет нужда, спрашивай без всякого стеснения.

– Спасибо за заботу. – Убедившись, что Лариния вышла, я не удержалась и потерла щеку. Выражение чувств жрицы было явно чрезмерным, да и в самом поцелуе ощущалась какая-то неправильность и излишняя горячность… В искренность намерений так рьяно набивающейся в подруги смуглянки я не поверила ни на мгновенье, сразу же списав её поведение на приказ Матери присматривать за неожиданной гостьей Мэлдина… Но хотя в том, что к будущей ученице будут усиленно присматриваться, не было ничего удивительного, на сердце стало как-то особенно тревожно, и я, умывшись с дороги, решила успокоить душу в молитве.

К счастью, изваяние в моей комнате не обладало лицом придорожных статуй и не вызвало во мне внутреннего неприятия. Так что я еще долго стояла на коленях – вначале просила Малику вразумить меня и защитить от всякого зла, потом помянула Ставгара и моих знакомиц из Дельконы, а напоследок попросила здоровья для Владетеля Славрада и Мирты с ее новорожденной крохой.

После молитвы я почувствовала себя спокойнее и увереннее и, взглянув на разгоревшийся за время моей мольбы огонек установленной перед изваянием свечи, отправилась спать.