Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

«Он разжигает наши чувства, – догадалась Вин. – Он вступил в противоборство с Вседержителем».

Для Кельсера даже защита такой маленькой группы людей уже была борьбой.

«Бриз прав, – подумала Вин. – Как можно сражаться против такой силы? Вседержитель подмял под себя сразу несколько тысяч человек!»

Но Кельсер не сдавался. Вин на всякий случай подожгла медь. Потом воспламенила латунь и стала помогать Кельсеру, разжигая чувства окружавших ее людей. Выходило странно… она как будто пыталась сдвинуть стену. Но должно быть, от ее усилий был прок, потому что Кельсер едва заметно расслабился и бросил на нее благодарный взгляд.

– Смотрите, – сказал Доксон, явно не замечая их невидимой битвы. – Телеги с пленниками!

Он показал на обоз из доброго десятка телег, тащившийся следом за каретой Вседержителя по живому коридору.

– Узнаешь кого-нибудь? – спросил Хэм, наклоняясь над оградой.

– Я как бы не смотрю, – смущенно ответил Призрак. – Дядя, ты действительно жжешь медь?

– Да, горит вовсю, – сказал Колченог. – Тебе ничего не грозит. В любом случае мы далеко от Вседержителя, и не о чем беспокоиться… площадь слишком велика.

Призрак кивнул и воспламенил олово. Мгновением позже он покачал головой:

– Нет, никого не узнаю́.

– Ну, ты и не видел большинства рекрутированных нами, – пробормотал Хэм, щурясь.

– Верно, – согласился Призрак.

Он по-прежнему говорил с заметным акцентом, но его усилия освоить правильную речь уже привели к неплохим результатам.

Кельсер подошел к парапету и прикрыл глаза ладонью, защищаясь от солнечного света.

– Пленников-то я вижу, но… нет, никого не узнаю́. Это вообще не солдаты.

– Тогда кто же? – спросил Хэм.

– По большей части женщины и дети, – сказал Кельсер.

– Семьи солдат? – ужаснулся Хэм.

Кельсер покачал головой:

– Сомневаюсь. У них не было времени выяснять имена убитых.

Хэм стоял с непонимающим видом.

– Это наверняка случайные люди, Хэммонд, – с тяжелым вздохом сказал Бриз. – Просто живой пример… Их схватили, только чтобы наказать всех столичных скаа за укрывание мятежников.

– Даже не так, – возразил Кельсер. – Сомневаюсь, чтобы Вседержитель знал, что большинство солдат набрано в Лютадели; вряд ли его вообще это интересует. Он, скорее, полагает, что в доминионе случился очередной бунт. А казнь – лишь способ показать, в чьих руках власть.

Карета Вседержителя заехала на возвышение в центре площади. Зловещий экипаж остановился, но сам Вседержитель не вышел.

Телеги с узниками тоже остановились, и солдаты начали стаскивать с них людей. Черный пепел продолжал сыпаться с неба, когда первую группу обреченных, почти не сопротивлявшихся, втащили на каменный эшафот. Казнью руководил один из инквизиторов. Он показывал, как расставить пленников между четырьмя возвышениями с чашами малых фонтанов.

Четырех пленников бросили на колени – по одному рядом с каждым фонтаном, – и четыре инквизитора взмахнули обсидиановыми топорами. Четыре топора опустились, четыре головы слетели с плеч. Солдаты крепко держали тела. Кровь хлынула в чаши фонтанов.

Струи воды окрасились красным. Солдаты сбросили трупы и тут же подтолкнули к чашам следующую четверку.

Призрак побледнел, его явно тошнило.

– Почему… почему Кельсер ничего не делает? Почему не спасает их?

– Не валяй дурака, – огрызнулась Вин. – Там внизу восемь инквизиторов… не говоря уже о самом Вседержителе. Кельсер был бы идиотом, если бы вмешался.

«Хотя я не удивлюсь, если он подумывает об этом», – тут же мысленно уточнила Вин, вспомнив, как Кельсер чуть не бросился в одиночку на целую армию.

Она посмотрела на Кельсера. Он стоял, схватившись за печную трубу с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и явно с трудом удерживал себя от того, чтобы рвануться вниз и попытаться остановить казнь.

Призрак отшатнулся и скорчился в углу крыши: его начало рвать. Хэм тихо застонал, и даже Колченог помрачнел. Доксон наблюдал с серьезным видом, как будто свидетельствовать смерть невинных людей было для него чем-то вроде ритуала. Бриз лишь уныло качал головой.

А вот Кельсер… Кельсера переполнял гнев. Его лицо налилось кровью, мускулы напряглись, глаза сверкали.

Еще четверых казнили, одним был ребенок.

– Вот это наш враг, – сказал Кельсер, яростно махнув рукой в сторону эшафота, – это вот. И нам от него не уйти и не скрыться. Это не просто работа, от которой можно отказаться, столкнувшись с непредвиденными осложнениями.

Еще четверо.

– Посмотрите на них! – потребовал Кельсер, показывая на ряды вельмож.

Большинство из них явно скучали, но некоторых, по-видимому, развлекало зрелище. Они болтали между собой и обменивались шутками, пока продолжалась казнь.

– Я знаю, что вы думаете, – сказал он, поворачиваясь к команде. – Вы думаете, я слишком жесток с вельможами и наслаждаюсь, убивая их. Но скажите честно: разве эти люди, смеющиеся при виде смерти, не заслуживают умереть от моего ножа? Я лишь вершу правосудие.

Еще четверо обезглавлены.

Вин напряженно всматривалась в ряды вельмож. Наконец она нашла группу молодых людей, среди которых сидел Эленд. Никто из его друзей не смеялся, да и старшие далеко не все веселились. То есть большинство спокойно наблюдало за происходящим, но были и те, кто явно ужасался.

– Бриз, – продолжал Кельсер, – ты спрашивал меня об атиуме. Я буду честен. Атиум никогда не был моей главной целью. Я собрал команду, потому что хотел перемен. Мы захватим атиум, да, потому что нам нужны будут средства для создания нового правительства, но сами мы не станем богаче. Йеден погиб. Он служил нам лишь поводом сделать что-то полезное, как бы оставаясь при этом обычными ворами. Но теперь его нет, и, если хотите, мы можем все бросить. Мы свободны от обязательств. Но для меня это ничего не меняет. Борьба продолжается. Люди умирают. Но вы можете не обращать внимания.

Еще четверо невинных лишились жизни.

– Хватит играть в загадки, – говорил Кельсер, внимательно всматриваясь в каждого по очереди. – Мы должны наконец перестать обманывать самих себя. Должны признать, что все затеяно не ради денег, а ради того, чтобы прекратить вот это. – Он ткнул пальцем в сторону площади с кровавыми фонтанами.

Алые струи взлетали высоко вверх и служили ясным знаком для тех, кто стоял слишком далеко, чтобы видеть саму казнь.

– И я намерен продолжать борьбу. Я понимаю: кое-кто из вас сомневается, что я достоин вами руководить. Вы думаете, для скаа я ставлю себя слишком высоко. Вы шепчетесь между собой, что я хочу стать новым Вседержителем, и думаете, что для меня важнее собственное самолюбие, чем крушение Последней империи.

Он ненадолго замолчал, и Вин увидела, как смущенно Доксон и остальные опускают глаза. Подошел Призрак, по-прежнему зеленоватый.