Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

– Почему ты спрашиваешь? – сказал наконец Кельсер.

– Вседержитель, – ответила Вин, отковыривая щепки от дряхлого подоконника. – Я сегодня почувствовала его силу. Не думаю, что ее ощутили другие, они ведь не рожденные туманом. Но ты-то должен был… – Она подняла голову, встретившись с Кельсером взглядом. – Ты все еще надеешься выманить его из города перед тем, как мы попытаемся захватить дворец?

– Не беспокойся насчет него, – сказал Кельсер. – Одиннадцатый металл нам поможет.

Вин нахмурилась. За окном яростно горело садившееся солнце. Вскоре наползет туман, и с ним, видимо, стоит ожидать Марша.

«Одиннадцатый металл», – подумала Вин, вспоминая скептицизм, с которым все члены команды слушали рассказы о нем.

– Это действительно правда? – спросила она.

– Одиннадцатый металл? Конечно… я ведь показывал его тебе, помнишь?

– Я о другом, – возразила Вин. – Я о легендах. Они правдивы? Или ты лжешь?

Кельсер повернулся к ней, хмурясь. Потом усмехнулся:

– А ты дерзкая девочка, Вин.

– Я знаю.

Улыбка Кельсера стала шире.

– Ответ: нет. Я не лгу. Легенды говорят правду, хотя мне понадобилось немало времени, чтобы разыскать их.

– И та пластинка, что ты показывал, действительно одиннадцатый металл?

– Думаю, да.

– Но ты не знаешь, как его использовать.

Кельсер помолчал и качнул головой:

– Да. Не знаю.

– Звучит не слишком утешительно.

Он пожал плечами и снова отвернулся к окну.

– Даже если мне не удастся вовремя разгадать его тайну, я сомневаюсь, что Вседержитель – такая уж проблема, как тебе кажется. Он могучий алломант, признаю, но он знает далеко не все. Если бы он знал все, мы были бы уже мертвы. И он не всемогущ, потому что иначе ему не пришлось бы устраивать казнь, чтобы запугать людей до полной покорности. Я не знаю, что именно он собой представляет… но думаю, что он скорее человек, чем бог. Его дневник… это же мысли обычного человека. Его истинная сила пришла вместе с богатством и армией. И если мы лишим его и того и другого, он просто не сумеет остановить развал империи.

Вин нахмурилась:

– Может, он не бог, но… он нечто особенное, Кельсер. Сегодня на площади я ощущала, как он гасит мои чувства даже сквозь медную завесу.

– Это невозможно, Вин, – возразил Кельсер. – Если бы это было так, инквизиторы находили бы алломантов, даже когда их прикрывают курильщики. Ты думаешь, они не переловили бы всех туманщиков-скаа, если бы это было возможно?

Вин в ответ развела руками.

– Ты знаешь, что Вседержитель очень силен, – добавил Кельсер, – и тебе казалось, что ты чувствовала его силу сквозь защиту. Вот так.

«Может, он прав, – думала Вин, отковыривая от подоконника еще одну щепку. – В конце концов, он практикует алломантию куда дольше меня. Но ведь что-то я ощущала? А тот инквизитор, который чуть не убил меня… он же нашел меня в темноте, под дождем. Значит, и он должен был что-то ощущать…»

Вин решила оставить эту мысль на потом.

– Одиннадцатый металл, – напомнила она. – Почему мы не можем просто взять и испытать, на что он способен?

– Все не так просто, – возразил Кельсер. – Ты помнишь, я учил тебя никогда не жечь металлы, не принадлежащие к десятке?

Вин кивнула.

– Это может быть смертельно опасно, – продолжал Кельсер. – Ты рискуешь серьезно заболеть, просто воспламенив неправильный сплав. И если я ошибаюсь насчет одиннадцатого металла…

– Он убьет тебя, – тихо договорила Вин.

Кельсер кивнул.

«Значит, ты вовсе не так уверен, как пытаешься показать, – решила Вин. – Иначе ты бы уже давным-давно испытал его».

– Вот что ты надеешься найти в дневнике, – сказала она вслух. – Ключ к тому, как пользоваться одиннадцатым металлом.

– Да, – не стал отрицать Кельсер. – Но боюсь, в этом смысле нам пока не слишком везет. В дневнике вообще не упоминается алломантия.

– Зато там говорится о ферухимии, – напомнила Вин.

Кельсер, стоя у окна, посмотрел на нее сверху вниз:

– Значит, Сэйзед рассказал тебе?

Вин опустила взгляд:

– Ну… я его вынудила.

Кельсер усмехнулся:

– Интересно, какую угрозу я создал для мира, научив тебя алломантии? Впрочем, мой учитель говорил обо мне то же самое.

– Он вправе тревожиться.

– Разумеется, кто спорит?

Вин улыбнулась. Солнце за окном почти зашло, и в воздухе появились первые полупрозрачные струйки тумана. Они висели, словно призраки, медленно увеличиваясь в размерах, уплотняясь, расползаясь во все стороны в ожидании ночи.

– Сэйзед успел мало рассказать мне о ферухимии, – осторожно произнесла Вин. – На что она способна?

Она с легкой тревогой ожидала ответа, подозревая, что Кельсер поймает ее на лжи.

– Ферухимия – чисто внутреннее явление, – почти сразу ответил Кельсер. – Она дает примерно то же, чего мы добиваемся с помощью пьютера и олова, – силу, выносливость, обостренные слух и зрение, но каждое из качеств необходимо накапливать по отдельности. И с ее помощью можно добиться того, на что не способна алломантия. Память, скорость физических реакций, ясность мысли… даже такие странные вещи, как физический вес или физический возраст можно менять с помощью ферухимии.

– Значит, ферухимия сильнее алломантии? – спросила Вин.

Кельсер пожал плечами:

– У ферухимиков нет внешних сил – они не способны возбуждать или притуплять чувства людей, отталкиваться или притягиваться. И главное ограничение ферухимии в том, что ты можешь запасать разные качества только одним способом: черпая их из собственного тела. Если, например, хочешь в какой-то момент стать вдвое сильнее обычного, тебе придется на несколько часов сделаться очень слабой и таким образом накопить силу. Если хочешь обрести способность быстро излечиваться – придется долгое время побыть больной. В алломантии наше топливо – металлы, и мы в силе, пока у нас есть запас, чтобы жечь. Для ферухимика металлы имеют другое значение, это лишь приспособления для хранения, а настоящее топливо – собственное тело.

– Но можно ведь украсть чужое металлическое хранилище?

– Не поможет. Ферухимик использует только тот запас, который сам же создал внутри себя.

– А…

– Вот так. В общем, я бы не сказал, что ферухимия сильнее алломантии. У обеих есть свои преимущества и свои недостатки. Например, максимальная сила алломанта зависит от максимальной яркости горения металла, и это его предел. Ферухимик этим не ограничен. Если он обладает достаточным запасом физической силы, чтобы на час стать, например, вдвое сильнее обычного, он может выбрать и другой вариант: стать втрое сильнее на более короткий период или даже вчетверо, впятеро, – но время, конечно, при этом сократится.

Вин задумалась.

– Это немалое преимущество.